– Проснулся наконец, –  с незнакомым акцентом сказал возничий.

– Где мой брат? –  тревожно, с дрожащим голосом сказал Габид.

– Этот чтоль, да помер он, откапывали уже бледный был –  возничий продолжал говорить, а Габид уже и не слышал. Только гул стоял в его ушах. В соседней повозке лежало синее, уже неподвижное тело самого дорогого человека. Слеза скатилась по его щеке пропав в бескрайнее море песчинок. Теперь все его мечты, которые он преследовал, будут преследовать его только воспоминаниями.

Габид сидел в повозке, окружённый звуками пустыни: глухой треск колёс, шёпот ветра и далёкие крики птиц. Но в его сердце царила тишина, полная горечи и утраты. Он не мог поверить, что Адам больше не с ним. Брат, с которым они делили всё: мечты, страхи, надежды. Теперь его не стало, и мир вокруг казался серым и безжизненным.

Караван, в который он попал, медленно двигался через бескрайние пески. Люди в нём были незнакомыми, но каждый из них нёс в себе свою историю, свои потери и свои мечты. Габид наблюдал за ними, но его мысли были только о брате. Он чувствовал, как его сердце сжимается от боли, и каждый удар напоминал о том, что Адам не вернётся.

Прошло несколько дней, прежде чем Габид смог хоть немного прийти в себя. Он не знал, как долго будет путешествовать с этим караваном, но понимал, что здесь, среди этих людей, он не одинок. Каждый из них переживал свои страдания, и, возможно, это было единственным, что объединяло их в этом безжалостном мире.

– ”Там оазис! Поворачиваем”–  закричал один из всадников. И тут весь караван будто взорвался от радости и переполоха.

Словно по волшебству, усталые лица путников озарились улыбками. Женщины начали смеяться и обмениваться радостными восклицаниями, дети, почувствовав атмосферу праздника, закружились в танце, срываясь с мест, чтобы быстрее добраться до заветного источника. Мужчины, уставшие от долгого пути, потянулись к своим верблюдам, готовясь к новому броску в сторону оазиса.

– "Скорее! Не теряйте время!" –  подбадривал старший караванщик, его голос звучал как команда, и все начали торопиться. Верблюды, почувствовав азарт, начали шагать быстрее, их шаги звучали как ритм надежды.

В воздухе витал запах свежести и зелени, который манил всех вперёд. Некоторые караванщики начали петь традиционные песни, подбадривая друг друга и создавая атмосферу веселья.

“О– о– о, оазис, мы к тебе спешим,

Смех и радость нас зовут, мы уже бежим!

О– о– о, оазис, ты наш светлый путь,

Скоро будем пить и в воде тонуть!”

– "Скоро мы увидим воду!" –  воскликнула одна из женщин своему маленькому дитя, указывая на горизонт, где уже виднелись силуэты пальм.

Дети, с нетерпением подбегая к своим родителям, задавали вопросы о том, как будет выглядеть оазис, и мечтали о том, как будут плескаться в воде. Взрослые делились историями о своих предыдущих остановках, когда оазисы были настоящими убежищами в пустыне, полными жизни и радости.

Габид ехал в повозке с двумя тенебрами (один из пустынных народов, от слова "тень", что символизирует их вечные поиски укрытия от палящего солнца.) и один из них, по имени Бака рассказывал, что когда он был молод, их небольшой город на самом Юге пустыни собрал самый большой караван на то время. Он насчитывал сотню голов верблюдов и больше трёх сотен горожан. Это был первый поход для большинства, включая самого Баку. Мало кто понимал, зачем они идут, ведь продавать в их городе было нечего, а где искать другие поселения они не знали. После долгого пути они нашли оазис, там были и пальмы и вода, но оазисцы –  местные жители не приветствовали гостей и к вечеру угостили всех отравленным соком кактуса. Выжило лишь с десяток мужчин, отходивших в этот вечер на разведку местности, включая Баку. Но издали увидев море трупов они не осмелились вернуться. Они подождали пока стемнеет, запрыгнули на ближайших верблюдов и исчезли кто куда. С тех пор Баку не доверяет людям, особенно оазисцам.