От её слов юноша завыл ещё тоскливее. Он прижал голову матери к себе, стал целовать её волосы. Женщина слабеющей рукой отодвинула сына и дотронулась до Лайи, прося наклониться.
– Нет, госпожа, – прошептала она, – я прошу не за себя. Спасите моего сына. У него магический дар. Когда Инквизиция придёт сюда, то заберёт его и запрёт в Башне. Прошу, уведите его, спрячьте.
– Мы сами в бегах, с нами он будет в опасности, – ответила ей Лайя.
– Тогда просто доведите до ближайшего города. Дайте ему шанс на нормальную жизнь. Жители деревни уже знают кто он, они не оставят его в живых. Прошу…
Лайя не знала, как поступить. Она посмотрела в поисках поддержки на Фенриса.
– Мы поможем, обещаю, – сказал эльф.
– Спасибо, – женщина облегчённо выдохнула и улыбнулась сыну. – Уходи с ними. Я буду присматривать за тобой сверху, и у тебя всё будет хорошо. – Она сняла с пальца обручальное кольцо и положила ему в руку. – Отдай отцу. Я люблю тебя, иди, тебе пора…
– Нет, мам… я не могу… – он снова прижался к ней.
Лицо женщины исказила душевная и физическая му́ка.
Лайя достала из сумки пузырек и протянула его женщине.
– Ты просто заснешь, – сказала она ей.
Женщина благодарно кивнула и выпила, а после её глаза устало закрылись, выдох облегчения сорвался с губ и замер. Парень вскочил, не желая знать, спит она или уже умерла. Желание оставить самого дорогого человека в памяти живым гнало его вперёд.
– Пойдемте, я выведу вас из селения коротким путем, – деловито сказал он, быстро размазывая слёзы по щекам.
Они вышли из селения впятером. Никто не осмелился больше им мешать.
Глава 8
Парнишка был рослым и худеньким, угловатым. Подросток, одним словом. Волосы очень красивого пшеничного цвета доставали ему до плеч. Серые глаза следили за своими новыми спутниками внимательно и пытливо. Ощущение, что он смотрит прямо в душу, находя ответы именно там, не покидало Лайю. Вот и сейчас он обернулся, как будто знал, что она думает о нём.
Магических линий на его руке ещё не было. И Лайя впервые задалась вопросом: «А во сколько они появляются у магов?» Разве не в одиннадцать, когда окончательно просыпается дар? На вид мальчишке явно больше. Или его мать что-то перепутала в предсмертном бреду, и он не маг?
И одежда… Белая шелковая рубашка и расшитый золотистыми нитками жилет, добротные штаны, плотные кожаные сапоги. Слишком дорого для такого места, где он жил. Откуда монеты?
И где его отец? Точно не в селении…
Как только объявили привал, Чонсок подошёл к Фенрису и Лайе.
– На пару слов, – сказал азур, следом махнул Тэруми, чтобы она осталась охранять парня. Танэри криво усмехнулась и шутливо отсалютовала. Чонсок отвел их в сторону и по очереди посмотрел то на Лайю, то на Фенриса. – Зачем вы согласились? Это вам не щенок какой-нибудь, которого можно подобрать по дороге, а ребёнок, за жизнь которого теперь надо нести ответственность! Как мы сможем защитить его, когда на нас снова нападут? С нами он с большей вероятностью погибнет! Пока не поздно, нужно отправить его назад.
– Его могут убить местные жители, – возразила ему девушка.
– Насколько мне известно, маги нужны Инквизиции, местные не посмеют его убить, просто запрут, дожидаясь, пока те его заберут.
– Ты думаешь, участь быть пленником в Башне лучше? Они сотрут ему память. Он забудет всё, что знал раньше и кого любил, станет послушной куклой в руках Инквизитора! – спорила Лайя.
– Инквизиция – его судьба! – вспылил Чонсок, в запале повышая голос. – Другой у него не будет! То, что предложили ему вы, это жизнь в бегах, пока однажды удача не изменит ему и смерть не заберёт к себе!