– С тобой точно все в порядке? – спросил принц, наклоняясь к уху девушки.

– Абсолютно точно, – робко ответила Ткачиха.

Видя, насколько все происходящее волнует Теону, Бон подумал, что им стоило бы взять повозку, чтобы подобное «окаменение» больше не повторилось. Но потом не без ехидства признался сам себе, что все еще немного сердит на Ткачиху за произошедшее. Поэтому принц решил, что ночные скачки станут последней каплей его маленькой мести. На этот раз он собирался подольше задержаться в городе, а Ткачиха была его почетным жителем. Им так или иначе придется встречаться, поэтому хорошие отношения точно не повредят.

Но пока он мог позабавиться – почему бы не воспользоваться моментом? Бон пришпорил Стоика, и тот сорвался с места, припустив галопом, радуясь, что покидает конюшню. Принц слегка подался вперед, чтобы лучше видеть дорогу, еще сильней прижимаясь к Теоне. Если бы сейчас он поставил все свое королевское состояние на то, что девушка не вздохнет и пяти раз за всю поездку, то точно стал бы еще богаче.

Они выехали за границу замковых стен и поскакали по пустому ночному городу.

Кудри Теоны закрывали обзор и щекотали лицо принца, но вместо того чтобы попросить девушку убрать волосы под капюшон, он гадал, чем они так приятно пахнут. Аромат был простой, безыскусный, но в то же время он чувствовал запах луговых трав, теплого меда и молока. В голове возникли образы из детства. Вот он играет в летнем саду, пока мама рисует картину, стоя за мольбертом. Ее руки и уши часто бывали перепачканы краской, поэтому она собирала непослушные пряди в хвост. Несмотря на обилие нарядов, королева берегла свои роскошные платья и надевала фартук, в кармане которого всегда был припрятан какой-нибудь небольшой подарок для Бона – цветной мелок, деревянная лошадка или сладости. В том саду пахло примерно так же…

Погрузившись в прошлое, он почти перестал следить за дорогой. Лишь когда они оказались в хвойном бору, конь резко затормозил, приведя в чувство наездника.

Бон взглянул на сосну, возле которой они оказались, и не поверил глазам – это было дерево его матери. В этом старом бору уже давно никого не хоронили, королева была одной из последних. Черные пледы, принесенные Гретой, не застали отца и мать, уехавших отмечать годовщину встречи в горы. Король тогда вернулся с длинным порезом на шее и в пропитанной кровью одежде. Он рухнул с коня прямо на каменной лестнице у входа в замок. Начался переполох, Бона с няней отправили в дальнее крыло, и только через два дня он узнал, что на короля с королевой напали грабители. Хотя Иолантия Эдуарда Освальда Второго дома ждал черный плед, он выжил.

– Великий Черный отпустил меня назад, – говорил он после, – потому что Риату нужен король из дома Освальдов.

В городе тогда только и судачили о чуде, случившемся с королем. Бону же хотелось просто обнять отца и услышать, что няньки врут, что мама жива и что все это просто глупая ошибка. Но отец не желал его видеть. В коридорах шептались: слишком глубока рана на сердце, а мальчик слишком сильно похож на погибшую жену, которую Великий Черный увел сквозь Лунные Врата.

Бона на пустили даже на погребение, а через месяц король поручил Морину Герберту отправиться с королевским сыном в школу для мальчиков при горном монастыре в Шебунее. Официально было объявлено, что будущий король должен знать не только об устройстве своего королевства, но и привнести из других земель то, что сделает жизнь в Риате лучше. С тех пор Бон бесконечно учился: то в строгом монастыре, то в развязном приморском Уарале, то в далеком Гридиче. И каждый раз, возвращаясь, надеялся, что теперь его знаний достаточно, чтобы остаться дома. Но не проходило и месяца, как король отсылал его снова, с каждым разом все дальше и дальше.