Вы где, гуси, были?

Вы где побывали?

Где спали, ночевали?

Мы были у княгини,

Побывали у первобрачной,

Еще что княгиня делает?

Во гусли играет,

Дары снаряжает.

Интересно, что в ритуальной народной пляске, сохраняющейся до наших дней на Русском Севере, основной шаг (частый, как бы притопывающий по земле) называется "уточка". В такой пляске, благодаря постоянным повторам ритмообразующих движений, создается ощущение некоего пространства-времени, вне контекста обыденности. И здесь вновь хотелось бы обратиться к ведическим аналогиям, где: ханса – гусь, лебедь, душа, познавшая высшую истину, высший дух, стихотворный размер. С этим термином связаны и такие понятия, как: хансапакша – крыло лебедя, название определенной позиции руки в танце, и хансапада – киноварь. Имеет смысл вспомнить, что рабочая часть ткацкого стана, создающая узор ткани, носит название "утка" (уток).

В ведической традиции понятие "утка" ткацкого стана связывается с представлением о мироздании, где нить утка, не прерываясь, переплетается с основой и образует узор ткани, в которой основа – энергетическая нить, а уток расцвечивает основу природы, осуществляет разнообразие узора ее необъятной, но единой ткани.

Зная о том, что в древнейшей традиции музыкальный лад, связанный с гусями-лебедями, творит музыку Космоса, что игра на гуслях сравнима в этом мифо-поэтическом ряду с тканьем "мировой гармонии", можно понять, почему автор "Слова о полку Игореве" связывает в единый образ "стадо лебедей", поющих хвалебную песнь старым богатырям и героям, и "живые струны" гусель, по которым передвигаются пальцы Бонна, как по нитям основы уток, творя "ткань" эпической песни. О единстве понятий "узор ткани" и "узор песни", "ткать ткань" и "слагать песню" свидетельствует другое индийское слово «прастава», имеющее аналогию в севернорусском диалектном – "прастава" (вышитая или заполненная ткацким узором полоса, украшающая рубаху, полотенце).

О том, что древнейший языческий культ водоплавающей птицы сохранял на Руси свое религиозное значение достаточно долго и был хорошо знаком православному духовенству, свидетельствует то, что монахи Муромского монастыря на Онежском озере высекли христианский крест не только на главном в композиции "Бесова Носа" изображении Беса, но и на находящемся на значительном расстоянии от него изображении лебедя.

Утицы, гуси и лебеди русской народной вышивки, уткообразные притужальники ткацких станов, солоницы, скобкари и братины в форме утки или лебедя, утицы, венчающие крыши домов, крыловидные гусли и гуси-лебеди, утицы народных обрядовых песен – все это свидетельствует об огромной древности и важности этих архаических языческих образов в народном мифопоэтическом восприятии мира.

Отражение языческих верований и культа в орнаментике северорусских женских головных уборов (На материале фонда Вологодского областного краеведческого музея)

Памятники народного прикладного искусства сохранили в своём образном строе реликты древнейших мировоззренческих схем, сложившихся еще в недрах раннеземледельческих обществ, тех взглядов, представлений, символов, которые стали в значительной мере составляющей своеобразного феномена, называемого русским православием. Следы древнейших тотемических представлений мы постоянно прослеживаем в иконных композициях, в ритуале православной церкви, в её обрядности.

В почти чистом, незашифрованном виде они выступают в русской фольклорной традиции, в аграрно–календарной обрядности и, конечно, в народной орнаментике. Здесь хотелось бы остановиться на таком локальном материале, как северорусская народная вышивка, конкретно, – на вышивке головок северорусских женских головных уборов, вещей сакральных.