Тот вечер в конце апреля, когда мы оказались в пансионате, был почти по-летнему теплым. Полностью распустившаяся, но нежнейшая и чистейшая листва на деревьях наполняла воздух особой мягкой свежестью и ароматами, словно что-то по-детски ясное и теплое витало в воздухе и грелось в розовых лучах заходящего солнца. Природа вокруг меня будто шептала: «Это для тебя, радуйся – у тебя все прекрасно и вся жизнь впереди. Празднуй свою молодость и не сомневайся в замечательном будущем!»

Мы с Виктором гуляли долго, около трех часов. Спать пошли в двенадцать – по очереди разделись и легли каждый в свою кровать.

– Ну что, о чем будем разговаривать? – спросил Виктор.

– Ты имеешь в виду «туда о дружбе, обратно о любви»? – сострила я.

– Только, как ты сама сочтешь нужным, – очень серьезно ответил Виктор.

Я какое-то время помолчала, потом сказала:

– Ну ладно, тогда можешь идти ко мне.

Виктор перешел в мою кровать. Я явственно ощущала исходящую от него внутреннюю теплоту и нежность, чувствовала, как он трепетно обходился со мной, ласково гладил по рукам и голове. Для меня было удивительно, что мы с Виктором перешли к интимным отношениям, хотя прежде даже не обнимались. Но, кроме этого необычного момента, все остальное было как нельзя лучше.

На следующий день мы опять много гуляли, рассказывая друг другу о себе. Это был тот случай, когда мне действительно хотелось слушать рассказы Виктора о детстве, об эпизодах из подросткового возраста, о родителях и старшей сестре. Эти рассказы были наиболее достоверной информацией о самом рассказчике, и я с радостью отмечала по отдельным нюансам, по тем определениям, которые он давал людям или событиям, что мы очень схоже смотрим на мир, а значит, в нас заложено много общего. В Викторе я впервые встретила столь похожего на себя по образу мыслей человека. Меня это радовало и рождало надежды. Вместе с тем, я не собиралась торопиться ни с чувствами, ни с окончательными выводами о том, какими будут наши отношения в последующем.

Еще через день мы вернулись в Москву близкими людьми. Удивительно, мы не испытывали того, что называется страстью друг к другу. Но это было неважно, потому что наша взаимная симпатия была очень сильна, и мы искренне радовались, что узнали друг друга теснее. Мне не хотелось больше мучиться в отношениях с мужчиной, а наоборот, хотелось находить в этом как можно больше радости. Возможно, яркая любовь появится позже, а сейчас если нам радостно, надежно и интересно друг с другом, то это вполне достаточная основа для крепких отношений.

Дмитрий после нашего возвращения из пансионата изнывал от любопытства, но не мог его удовлетворить. И я, и Виктор в ответ на его допытывания отвечали, что поставили посередине номера шкаф, чтобы не стеснять, друг друга, а в целом, остались очень довольны отдыхом. Выражения наших лиц были настолько правдивы, что Дмитрий проглотил эту информацию и, кажется, испытал разочарование.

Вскоре мы сдали экзамены на курсах вождения. Наше общение с Виктором продолжалось, как и прежде, но, однажды, на мое предложение встретиться, высказанное по телефону, он ответил, что никак не сможет сегодня и в ближайшие дни, а позвонит на следующей неделе. Для меня это было совершенно неясным моментом, но, так как ссор у нас не было, анализировать мне было нечего, поэтому просто согласилась созвониться на следующей неделе. Я нашла, чем занять себя в выходные – кроме общения с Сашей и подругами, скроила новое летнее платье из черного шифона с ярким рисунком и подкладкой и принялась его потихоньку шить. Хорошо шить я научилась в школе от знающей и очень требовательной преподавательницы труда.