Рыжик вздохнул и не ответил.

– Я хотел, чтобы ты знала, Варь… какой я.

– Я знаю, какой ты! Самый лучший друг на свете!

– Правда? – краснея, спросил менестрель.

Я шагнула к нему, крепко обняла.

– Даже не сомневайся в этом!

– Встретимся вечером? – уточнил Ромео, старательно пряча глаза.

– Да.

Мы распрощались на Цветочной площади. Я услышала, как менестрель завел веселую песенку, и развернулась, едва не сбив кого-то с ног.

– Извините, не специально, – выпалила, поднимая глаза.

– Знаю.

Знакомые черные глаза боевого мага смотрели усмехаясь.

– Опять ты! – возмутилась я, потирая ушибленную руку.

Сделала попытку обогнуть брюнета, но он придержал меня за локоть. Ткань плаща подозрительно затрещала, явно грозя порваться.

– Ты хоть знаешь, куда идти, чудо?

Я споткнулась из‑за столь странного обращения и вздохнула. Как-то и вправду забыла уточнить у Ромео.

– Помочь? – вкрадчиво поинтересовался маг.

– Тебе нечем заняться?

Усмехнулся.

– А может, ты мне с первого взгляда понравилась. Такой мысли не допускаешь?

Сердцеед проклятый! Дон Жуан фэнтезийный!

А внутри почему-то сердце все равно замирает от одного взгляда сверкающих глаз. Так, Варя, ты уж определись, нравится он тебе или нет. И лучше всего окончательно и бесповоротно, иначе мы так далеко не уйдем.

– Нет. Лучше прямо скажи, что тебе от меня нужно?

Ну не верила я в его бескорыстность, хоть убейте! Какой ненормальный станет за поцелуй спасать меня от разбойников? А помогать просто так Ромео наказать родственников?

– Не веришь, значит, – серьезно и утверждающе сказал он.

– Нет.

– И кто тебя так обидел, чудо? – Голос звучал ласково и с ноткой грусти.

– Прекрати так меня называть!

Вздох. Зачем я спорю с этим ид… сумасшедшим? Мне в МыШКу пора!

– Позволь проводить тебя, Варя. Заблудишься же.

Я покосилась на менестреля, перебирающего струны.

– Не отвлекай. Пусть играет. У мальчишки явно талант. Даже я заслушался… Пошли.

– Денег нет, целоваться не буду, – припечатала я.

Боевой маг расхохотался, взял меня за руку и стал протискиваться сквозь толпу. Я попыталась вырваться из его цепкой хватки, но потерпела сокрушительное поражение. Так мы и шли по улицам, пока не выбрались на окраину города. За небольшой березовой рощицей, через которую вела дорога, высились башни.

– До конца, никуда не сворачивая, – сказал брюнет, отпуская мою руку. – Поцеловать точно не хочешь?

Нет, однозначно маньяк.

– Врезать хочу, – созналась я.

В любых отношениях важна честность. Я ее сейчас и проявляю.

– Согласен. Я целую – ты за это можешь ударить, – отозвался маг.

Резко притянул к себе и впился поцелуем. Я пихалась, пыталась вырваться, но ничего не вышло. Укусила его за губу, мужчина на мгновение отпрянул, расслабил объятия. Я замахнулась и влепила пощечину.

– Что ж, оно того стоило, – хрипло сказал он.

– Ты… ты… сумасшедший! – выпалила я, так и не находя подходящих для этого случая слов.

– Сам не понимаю, что происходит, – сознался черноглазый, наконец отпуская меня и потирая виски. – Наваждение какое-то.

Брюнет потряс головой и тепло улыбнулся.

Чтоб тебя, зараза такая!

– Иди. Я обещаю, что не поцелую, пока сама не попросишь, – сказал он.

Убила бы! Придушила! Испепелила!

– Советую не тратить вечность впустую, – сухо ответила я, разворачиваясь и уходя.

Внутри все кипело от гнева и стыда, и я не сразу успокоилась. Лишь когда дорога вывела на огромную поляну, мысли переключились. Передо мной оказались высокие ворота, на которых была изображена прямо-таки исполинских размеров обычная серая мышь с клубком золотистых ниток на спине и иголкой в зубах. Я заморгала и часто задышала. У родителей и бабушки были такие значки. Они их всегда носили не снимая. Получается, тут учились? Если раньше я на этот счет сомневалась, то теперь растерялась. Родители и бабушка – маги? Они знали, что у меня будет схожий дар? Теперь понятны их попытки помочь мне научиться шить и вязать. Всего лишь хотели облегчить непутевому чаду будущую учебу.