– Да, – ответил Ярослав, – дед многое знал. Его любимая поговорка: нет никаких мистических тайн, существует только единое знание. Он и меня наставил на путь Шамана. Но это отдельная история…

– Поделишься? – попросила я.

Ярослав кивнул и начал свой рассказ.

История шамана Ярослава

Родился я в забайкальской деревне Верхние Тальцы. Родители мои – обычные люди, отец плотничал, мать по хозяйству крутилась. Да нас, троих братьев, воспитывала.

Деревенская жизнь нелегкая, работы много, и потому ребятишек частенько отправляли летом на подкормку к бабушке с дедом, на заимку. Там и огород большой, и грибы, орехи да ягода в лесу. Дед в строгости держал, мы у него по струнке ходили, но любил нас и многому научил. Как с пчёлами возиться, была у него и своя пасека. Как плотничать, мой отец благодаря школе деда стал знатным мастером. А интереснее всего, что в тайгу с собой брал: сначала просто с горбовиком6 по ягоды или орехи, а как стали постарше – и на охоту. Так что стрелять я сызмальства умел отлично. Но почём зря никого не убивали: вся добыча – только на еду. В основном ходили на птицу – глухарей, тетеревов да куропаток, на зайца ещё, да изредка на изюбрей, косуль или кабаргу. Кроме пасеки и охоты дед ещё знал всякие травы да снадобья. Сам собирал и сушил. К нему приезжали частенько с тяжелыми больными. Таких сначала отпаривал в бане, а потом лечил «пчёлами» – клал на ночь в специальные домики над ульями. После уж отпаивал своими травками. Многих так поднял на ноги – и тяжелых, и раковых. Мы с братьями деда обожали. Я особенно. Везде за ним ходил хвостиком. Внимательно смотрел и запоминал, что и как он делает.

Но детство быстро пролетело, и я в 15 лет уехал учиться на егеря в лесотехнический техникум в районном центре. Через три года закончил, должен был получить распределение на участок, и тут повестка в армию. А в стране уже гремели лихие девяностые, началась первая чеченская. Меня после учебки в числе прочих, кто хорошо умел держать в руках оружие, туда и отправили… Не буду в подробности вдаваться, даже вспоминать об этом не хочется.

Провоевал около года. Получил контузию, попал в госпиталь. Потом отправили домой. Голова долго гудела, да и соображал не очень – частичная потеря памяти. Дед, как услышал о моем ранении, сказал, чтобы срочно отец за мной поехал и привёз к нему. Вернулись мы, а дед к тому времени уже слёг. Собрался, значит, в мир предков… С отцом попрощался, а мне и говорит:

– Останься, – и руку мою в своей крепко зажал. Сколько просидел я так, и сам не помню. Дед глаз больше не открыл, и к утру ушёл от нас.

А я как будто ото сна очнулся. Чувствую, другим человеком стал. Голова не болит. Память просветлела… Не сразу понял, что произошло. Слишком многое во мне одновременно проявилось. Оттого ходил молчаливый. Да от тревожных материных расспросов частенько уходил в тайгу, как дед приучил… Батя, глядя на мои мучения, бросил:

– Садись в машину, да поедем к ламе, в Анинский дацан.

Поехали мы в Хоринск и дальше, в Алан. Лама долго не мудрствовал. Карты свои даже раскладывать не стал. Бросил на меня быстрый взгляд и сказал:

– Путь твой только начался. Деда благодари за дар, он тебя благословил. Теперь ты на земле по его дороге пойдешь, а он с небес будет смотреть да направлять, куда нужно. А ты мысленно к нему обращайся и всё поймёшь – что да как делать.

– Вот так и оказался я на тропе шамана, – подытожил Ярослав. – Уехал из своей деревни в Иркутск, поступил там в медицинский с первой попытки. Вся родня удивлялась, как это мне удалось: ни денег, ни блата. Закончил с красным дипломом. Но врачом ни дня не работал. Открыл сначала свой массажный кабинет. Тогда как раз кооперативы в стране появились. Потом добавил мануалку. Позднее уже не только исцелял больных и страждущих, но и правку ментала проводил да чистку. Вся информация ведь записана в наших тонких телах. А переписать её помогают молитвы. Кому какие ближе, – Ярослав замолчал.