– Всё, что говоришь Ты, Господи, истина.

Третьего дня Иисус сказал Своим ученикам, чтобы они называли Его просто по имени, но уже через час они все стали называть Его Учителем, а через тридцать шесть часов они вслед за Петром стали обращаться к Нему: «Господи». Иисус не смог скрыть Свою Божественную природу, как солнце не может скрыть свой свет. Как солнце встает над землей и все живое, имеющее зрение, видит его свет, а растения чувствуют его свет и тянутся к нему, так и Иисус, как только пошел в мир, все, имеющее зрение, увидело Благодать – Божественный Свет, исходящий от всей Его личности. Даже исцеления не удалось совершать втайне. Были случайные свидетели, как тот кентурион, у исцеленных были родные и знакомцы и т.д., и т.д. Люди подходили к Иисусу, и Он тут же приходил к ним на помощь, можно даже сказать, бросался помочь каждому, кто Его об этом попросит. Да даже не попросит: ведь не просили есть вифсаидяне, слушающие Его у холма. Ему стало жалко проголодавшихся людей, и Он преломил имеющиеся два хлеба. И был доволен, когда они все – тысячи – насытились и еще много еды у них осталось. Правда, они соблазнились о Нем, и Ему пришлось незаметно уйти из тех мест.

Вот и теперь, как только Иисус и Его ученики вновь вошли в Капернаум. Его сразу же окружила толпа народа. Людей было так много, что стало ясно, как здесь много людей, прослышавших об Иисусе и пришедших в Капернаум – Его город – из других городов и селений Галилеи, Переи и Десятиградия. Были здесь и встревоженные народным энтузиазмом служители синагог и книжники, сновал в толпе и тот священник, которому уже «посчастливилось» побеседовать с Иисусом и который заверял других служителей, что «это очень опасный Человек: Сам язычник, а суется в дела нашей иудейской веры».

Иисус исцелял прибывших в Капернаум больных и увечных. А уже ближе полудню, когда к Нему поднесли одного расслабленного, Иисус вдруг сказал ему:

– Прощаются тебе грехи твои.

Служители синагог и книжники, до сих пор молчавшие, стали перешептываться.

– Он богохульствует. Кто смеет прощать грехи, кроме Бога. Он богохульствует.

Шепот их в толпе услышали. Люди терялись и настораживались. Обвинение было очень серьезное. Никому не хотелось, чтобы Иисуса обвинили в преступлении богохульства и закидали камнями, но также никому не хотелось быть исключенными из общины, так как это влекло за собой потерю имущества. Люди наклоняли головы и пытались затеряться в толпе, чтобы их не запомнили в лицо присутствующие здесь служители синагог.

– Почему вы мыслите худое в сердцах ваших? – обратился к служителям и книжникам Иисус. – Что легче сказать: «прощаются тебе грехи» или «встань и ходи»?

Книжники и служители молчали. Часто они говорили людям, приходившим в синагогу, если те приносили жертву, что им Бог прощает грех, а если не приносили жертву, что Бог еще «не простил грех». В вопросе Иисуса они усмотрели опасность для своего авторитета среди народа.

– Но чтобы вы знали, – продолжал Иисус, – что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, Я говорю: «Встань, возьми постель свою и иди в дом твой».

Расслабленный встал, взял свою постель и пошел, пройдя совсем близко от книжников и служителей. Некоторые, видевшие это, в душе посмеивались над посрамленными служителями, но в основном народ был в восхищении и кричал:

– Слава, слава нашему Богу! Слава нашему Богу, давшему такую власть человекам!

Книжники и служители молчали, понимая, что в эту минуту молчание самая лучшая тактика. А маленький священник несколько затравленно огляделся вокруг и медленно побрел к синагоге.