Пока шёл, Лёха даже придумал, что на вечер жрать будет, ещё и жигуль допил. Пустую алюминиевую банку в кусты коронным броском сверху пульнул. А там уж и к подъезду подошёл, дверь открыл, а на него как посыпались – один за другим – мальчишки хулиганского вида. Бритые под ноль, кипишеватые и громкие. Вылетело таких из подъезда человека четыре, двое из которых Лёху плечом задели и даже не заметили. Как будто что-то нехорошее сотворили и по тапкам дали. Может, подкараулили кого? Лёха напрягся.

Район у них не очень спокойный. Тут по ебалу получить можно с большей вероятностью, чем в самых опасных местах мира, типа Пакистана или Мексики. Да и шпана всякая ночами гуляла, то девок пугала, то пожилых, отжимая и сумки и мобилы, а иногда и жизни. В общем, ничего святого.

Герасимов демонстративно уверенно, но внутренне настороженно двинул по винтовой лестнице к своей квартире, заглядывая на верхние этажи заранее. Мало ли.

Второй. Третий. Четвёртый. Его этаж был пятый, и парень молил всех тех, кто заправлял небесами, чтоб у его хаты никакие уёбки не тёрлись. Мало ли. Лёша шагнул выше, поднимаясь на пятый. К счастью, уёбками там и не пахло, но было кое-что другое.

– Э? – Лёша опешил, обнаружив на лестнице развалившегося пацана. – Эй! Ты живой?

В ответ Герасимову лишь не слишком бодро прокряхтели.

Этот незнакомый чёрт попытался подняться, но его тряхнуло и инерцией прижало к перилам.

– Стоять можешь? – Лёха расслабился, уже более смело, но по-прежнему осторожно подбираясь к парню. Пусть его потрёпанный вид вас в заблуждение не вводит. На свете столько всяких хитрожопых уродов, что Лёха бы ничуть не удивился, если бы этот актёришка резко достал припрятанную в кармане заточку. Хотя, как оказалось позднее, чутьё Лёши на сей раз подвело.

Герасимов незнакомца за плечи схватил и попытался его зафиксировать. Тут же на Лёху взглянуло бледное мраморное лицо с грязными разводами и парой царапин. Этот парниша был лет двадцати трёх на вид, хотя в нынешнее время точно не определишь. Бледные потрескавшиеся губы подрагивали от холода. Из-под кепки торчала взъерошенная рыжая копна волос, постриженная небрежно и грубо, а на Лёху внимательно смотрели здоровенные чёрные зрачки, что походили на монеты.

– А, – печально усмехнулся Герасимов. – Ты под чем-то. Всё понятно. Ну, давай, короче, – небрежно оттолкнув от себя чувака и проскочив мимо, Лёша поплёлся в свою квартиру, но не смог отойти слишком далеко. Нахальные пальцы удивительно крепко вцепились в его рубашку со спины. Тёплые ладони скользнули по рёбрам, будто планируя обнять. Лёха напрягся пуще прежнего, когда чужие руки начали цепляться за него слишком настойчиво. – Слышь, ты, отпусти по-хорошему, если зубы не лишние, – резко дёрнувшись, Лёша резко развернулся назад и толкнул ублюдка в стену, прижав парня к той локтем так, чтоб у рыжего от страха очко сморщилось. Пусть, сука, знает, что Алексей не какой-то там простак.

– Помо, – неожиданно приятный и тёплый голос оказался у этого мальчишки. – Помоги мне, —незнакомец-то начал шарить рукой в своём кармане, из-за чего Герасимов нахмурится, готовясь отразить атаку в любой момент. – Мне негде переночевать и нечем заплатить, но, – парень медленно вынул из кармана скомканный билет. – У меня есть только это, – лотерейный билет со звёздами и планетами. – Будь человеком, а, – усмехнувшись через боль, он добавил: – По-братски.

Глава 2.

«Ну и хули я творю?» – спросил себя Леха, разглядывая конопатого гостя, сложившегося в самой неестественной позе для сна на его диване в гостиной.

Тот выглядел, пах и вёл себя, как истинный беспризорник. Лишь одно смущало абсолютно гетеросексуального Алексея – уж больно миловидная у торчка рожа. Ну, вот, симпатичная дохуя, и всё тут. Для Герасимова это казалось куда более странным, чем всё остальное, что с ним происходило за день. Хотя совершенно не странно, что именно по этой роже парню и наваляли. Местному быдлу симпатичного лица для драки достаточно, чего скрывать. Даже Лёха пару раз становился жертвой косых взглядов «ровных пацанов» только потому, что хорош собой. Ну, он так думал.