– Редкий дар ‒ читать между строк. Желаю вам успехов, будьте осторожны! ― в глазах Меллори отразилась ведомая только ей причина для волнений за главу парламента.
– Не волнуйтесь, я сделаю максимум, что от меня зависит, ― не отрывая взгляда от фолианта, Лавий ушёл в концентрацию на чтении рукописей.
Дружба
Лаверия прислушалась к советам отца, и уже через неделю обучения, девочка обрела новых друзей и подруг. Но Николас по-прежнему избегал общения с ней, иногда поглядывая со стороны, как Лави проникалась доверием к каждому, кто проявлял к ней интерес. Она слишком была поглощена идеей завоевать всеобщее признание, отвлекаясь от учебного процесса в ущерб собственным знаниям. Возможно, её увлекали беседы с отцом на вечерних прогулках, и она ждала их гораздо больше, чем лекций магистров. Со стороны казалось, что малышка стала полноценной частью группы сверстников, но в глубине души, она часто замечала как знания, которые даёт ей отец, отдаляют её от желания прислушиваться к наставникам. Девочка всегда пыталась проявить доброту, милосердие, протянуть руку помощи отстающим. С каждым днём её благие намерения постепенно превращали учебный процесс в ношу решения чужих задач.
Шли недели. Дети привыкли считать обязанностью Лаверии участие в их успехах. Успеваемость же самой Лави от этого неизбежно снижалась. Отвлекаясь на помощь другим, она последняя сдавала свои проверочные работы, зачастую оставшись лишь с негодными для поделок материалами и тёмными красками в картинах. Магистры, принимая очередную работу от дочери главы парламента, недовольно покачивали головой, считая неказистость исполнения задачи ‒ отсутствием талантов. Общаясь между собой, наставники пытались понять: как могло оказаться так, что представительница таких сильных династий отстаёт в развитии. По городу поползли слухи о недостаточном воспитании Лаверии в семье.
Родители перестали встречать своих детей после обучения, позволив им возвращаться самостоятельно. Но горожане в беседах всегда упоминали, что за период обучения девочки и в праздничный день посвящения, ни мать, ни отец не явились в храм науки сопроводить дочь.
Лаверия вышла из здания магистратуры, мечтательно засмотревшись на полёт стаи птиц. Летний ветерок игриво раздувал полы её атласного платья. Неторопливо направилась в сторону дома, рассматривая прохожих по пути.
– Лави, подожди, ― окрикнул кто-то сзади. Девочка оглянулась, увидев Ника.
– Привет, ― удивлённая такой неожиданностью, смущённо улыбнулась.
– Ты обещала мне показать, как ты лазишь по деревьям, ― забавно почесав за ухом, выпалил Николас.
– Обещала, но я думала, ты никогда больше со мной не заговоришь.
– Ну вот, я заговорил. По пути есть дерево, на которое я сам залезть не могу, спорим, ты тоже не сможешь? ― мальчик взял Лави за руку, ― идём, тут недалеко.
– Почему я должна с тобой идти? ― одёрнув руку, девочка возмутилась.
– Перестань, на нас смотрят, нам надо поговорить!
На берегу прозрачного озера возвышались огромные деревья со стройными стволами, без веток в нижней части ствола. Лави озадаченно посмотрела снизу вверх в синеющий небосвод, между раскачивающейся от ветра листвой.
– Ты специально нашёл такие, чтобы я не смогла залезть? ― раздосадовано отметила, хлопнув ладонью по стволу.
– Нет, Лави, дело не в этом. Мне нужно было найти место, где нас никто не услышит. И это подходит идеально, ― Ник посмотрел на девочку сурово. ― Зачем ты так себя ведёшь?
– Как? ― Лаверия нахмурилась.
– Лави, мой отец ‒ художник, ― с гордостью в голосе начал мальчик, ― мы привыкли наблюдать и замечать. Зачем ты помогаешь им всем? Они же тебе не помогают. А потом что? Они станут членами парламента, а ты что? ― возмущение в голосе нарастало.