Мысль была прервана шагами: несколько человек двигались в сторону порта. Вокруг было тихо – ни случайных прохожих, ни повозок – в такое время суток большинство горожан предпочитают сидеть за прочными засовами на дверях. А в портовые районы, как говорил мне Катун, даже городская стража заглядывает редко и неохотно – отсюда можно просто не уйти.

Но эти люди ничего не боялись. Они довольно громко разговаривали – видно было, что идут хозяева района. Неожиданно в их разговоре, разносившемся далеко вдоль затихших домов, я услышал свое имя и имя Катуна.

– Оба мертвые. Катуна нет, Седого нет. Сдается, их эти нищие и положили. Только как смогли? Два дедка, а тут наши бойцы – один другого здоровее! Может, не они вообще, а кто-то другой? – Голос, как я понял, принадлежал тому пузанку, сидевшему рядом с Якорем.

– Нищих искать. Седой приметный – его сразу найдут. А там и поспрошаем: кто наших уложил и куда наши деньги делись. А потом в расход обоих, для острастки будет правильно, пусть другие бойчее деньги сдают. Раздайте всем уличным – ворам, попрошайкам, торговцам – описание Седого. Как увидят, чтобы к нам бежали. Типа награду дадим. Хм… десять золотых. А кто не скажет, где Седой, кожу сдерем.

Я взял в руки трость и, постаравшись идти как можно бесшумнее, последовал за бандитами. Пройдя метров триста, остановился и прислушался – мне показалось, что сзади что-то зашуршало, я наклонил голову, посмотрел вокруг боковым зрением – вроде тихо. Пошел дальше, ловя разговоры главарей, и… попался.

Моей шеи коснулось что-то холодное и очень острое, негромкий голос сказал:

– Тихо, не шевелись. Иди вперед!

Я послушно зашагал, ругая себя последними словами: вот тебе, хренов разведчик, как я мог подпустить кого-то так близко? Пропил умения свои… С этими грустными мыслями я догнал неспешно идущих бандитов. Двое из тех, что были рядом со мной, подошли к ним, что-то сказали – те развернулись и направились ко мне.

Якорь осмотрел меня с ног до головы в свете масляной лампы – ее зажег кто-то из сопровождающих:

– Это что у нас за чудо? Хромой? Хромой… эээ… да он сам в руки пришел! Парни, да это же Седой! Видали как: вы там его ловите, а стоило мне выйти – и тут он сам ко мне прибежал! Хе-хе-хе… мне надо награду давать, десять золотых… – Его обезьянье лицо искривилось в усмешке. – Ну и что же ты, Седой, тут делал? Неужто хотел засвидетельствовать мне свое почтение?

– Он так тихо крался, что мы боялись, нас засечет – он даже эльфа услышал. Думали, все, запалились – ан нет. Не заметил.

– Давайте его в пустой склад, там поговорим! – Якорь повернулся через правое плечо и зашагал к порту.

Через двадцать минут я стоял в кругу бандитов и думал: «Какого хрена я был так неосторожен? Надо же было догадаться, что за ними будет негласная охрана – ну не так же просто они бродят по улицам! Хорошо хоть не отняли трость – видимо, посчитали совершенно безопасной. И это хорошо».

– Ну что, поговорим, Седой? – Якорь равнодушно сделал знак стоящим сзади боевикам, и меня ударили в спину так, что я упал на одно колено – второе у меня не сгибалось, а потому я замер в очень неудобной скрюченной позе.

– Говори, кто убил наших парней, куда делся Катун, где наше бабло! Скажешь или тебе помочь сказать? Парни, он чего молчит-то все время? Ну развяжите ему язык, только слегка – а то подохнет.

Меня начали пинать ногами, я упал в позу зародыша и только старался прикрыть голову – негоже идти на работу с синяками на морде. Впрочем, избежать ударов по лицу все равно не получилось – хорошо, хоть зубы целы. Ощупал их языком, потом, изобразив потерю сознания, обмяк, подсунув трость под себя…