– Твой отец очень тяжело болел перед смертью, – негромко сказала Фенелла, – а дела шли все хуже и хуже. Макдональд отказался от аренды, а Гримбл сказал, что, если не будут починены амбары, он тоже откажется. Разумеется, в их теперешнем состоянии коттеджи совсем не пригодны для жилья. – Она помедлила и нерешительно добавила: – Остальные коттеджи стоят без хозяев уже почти три года.

– Я спросил Свейера, почему он не написал мне, – сказал лорд Корбери, – а он ответил, что это не его ума дело.

– Думаю, что Джонсон, управляющий твоего отца, обязан был написать тебе, – сказала Фенелла. – Но он всегда отличался тяжелым нравом, а после того как в течение полугода не получал жалованья, так разозлился, что упаковал свои вещи и уехал, даже не попрощавшись.

– Пустые коттеджи! Никакой ренты, в то время как мой дом вот-вот рассыплется! – воскликнул лорд Корбери. – Я видел дыры в крыше, а потолки во многих комнатах того и гляди просто рухнут.

– Главное, чтобы был цел потолок в картинной галерее, – сказала Фенелла.

– В картинной галерее! – усмехнулся лорд Корбери. – Какое это имеет значение, если там уже нет картин. Все они давным-давно проданы.

– Пришлось продать последнего Ван Дейка, чтобы обеспечить уход твоему отцу, пока он болел, – ответила Фенелла. – По-моему, за него удалось получить довольно приличную сумму, но, поскольку нужно было оплатить огромное количество долгов, боюсь, что от этих денег мало что осталось.

– От них ничего не осталось.

– О Периквин, мне так жаль! Я так ждала твоего возвращения, так мечтала снова тебя увидеть, а теперь все испорчено!

– А ты что, рассчитывала, что я буду хлопать в ладоши от радости? – кисло спросил лорд Корбери.

– Нет, конечно, – ответила Фенелла. – К тому же… ты ведь хочешь жениться на Хетти?

Этот вопрос прозвучал тихо и нерешительно.

– Разумеется, хочу! – ответил лорд Корбери. – Я в жизни не видел более красивой девушки! Она тоже любит меня, Фенелла, уверен, что любит. Мы могли бы убежать с ней, если бы не этот напыщенный старый сноб – ее папаша.

– Сэр Вирджил очень гордится своей дочерью, – сказала Фенелла, как бы пытаясь оправдать отца Хетти.

– Я бы тоже гордился ею, если бы она была моей женой, – сказал лорд Корбери. – Черт, ну что же мне делать, Фенелла?

Он повернулся и отошел к окну. Глядя на него, Фенелла подумала, что ничего не изменилось.

Между ними было шесть лет разницы, но поскольку они состояли в родстве и жили в полумиле друг от друга, то проводили много времени вместе и в детстве, и позже, когда Периквин приезжал на каникулы и обнаруживал, что поблизости нет другой компании, более подходящей ему по возрасту.

Он обращался с Фенеллой как с мальчишкой, заставлял ее беспрекословно выполнять все его приказы, слепо подчиняться ему, смотреть ему в рот, быть у него на побегушках и, за неимением других кандидатур, выступать в роли наперсницы.

Вот и сейчас, незаметно для себя, они сразу же вернулись к прежним непринужденным дружеским отношениям.

– Сколько у тебя денег, Периквин? – спросила Фенелла.

– Совсем ничего нет, – объявил он. – После разговора со Свейером я отказался от своей квартиры на Доувер-стрит, рассчитал камердинера, продал всех лошадей, кроме тех двух, на которых приехал сюда, и заплатил бóльшую часть своих долгов. – Помолчав минуту, он добавил, обращаясь больше к самому себе, чем к ней: – Я готов локти кусать, как только вспомню, что всего пару недель назад купил той крошке два новых платья, которые ей так приглянулись! Но откуда я мог знать, что положение настолько отчаянное?

– У тебя все еще остается Прайори, – нерешительно произнесла Фенелла.