– Я так понимаю, у тебя уже есть кто-то на примете.

– У меня уже даже есть договоренность с ее родителями.

– И кто она?

Меня это совсем не интересует. Тем более, если от меня потребуется лишь заниматься сексом с женой раз в неделю ради продолжения рода и обеспечивать ей достойную жизнь. Конечно, хочется, чтобы она оказалась красивой, и чтобы мы понимали друг друга. Почему-то вспомнилась Ниса, совершенно не к месту. У нас с ней не было никакого взаимопонимания. Между нами вообще, кроме секса, ничего не было. Но почему-то я до сих пор не могу забыть эту ведьму, хоть с нашей последней встречи и прошел не один месяц.

Через неделю после ее отъезда мне отдали ее рисунки. Я зачем-то до сих пор храню их в ящике стола в своем домашнем кабинете. На них пустыня и… я. Не знаю, зачем она рисовала меня, но сходство слишком очевидное, чтобы я мог перепутать нарисованного человека с кем-то другим. Ниса, на самом деле, невероятно талантливая художница, если даже одним черным грифелем смогла передать характер пустыни.

– Яра, – отец вырывает меня из мыслей.

– Яра? Какая Яра?

– Дочь Валида и Инас.

Мои брови съезжаются на переносице, когда я впиваюсь взглядом в отца.

– Отец, ей едва исполнилось шестнадцать.

– Я в курсе, – кивает он. – Мы должны были породниться в результате брака Амиры с Мустафой, но вышло как вышло.

– И поэтому козлом отпущения сделали меня?

– Контролируй свой тон, – строго говорит он.

– Отец…

– Омар, это не обсуждается.

– Отец, она еще ребенок! Я не прикоснусь к ней!

– Ты прекрасно знаешь, что девушка в шестнадцать уже вполне способна стать женой и родить ребенка.

– Да она еще в куклы играть должна! – я начинаю мерить шагами кабинет. – К тому же со смерти Мустафы не прошло и трех месяцев.

– Достаточно, чтобы оплакать сына-предателя, – сквозь зубы цедит отец.