– Ну что смотришь? – весело заметил Така, проследив за моим взглядом, – подойди к ней!

Я уже хотел ему сказать, что он ошибается и совсем неинтересна мне эта невзрачная Огава, но тут же вспомнил Ханаду-сан, ямочки на её пухлых детских щёчках, которые появляются, когда она улыбается и тяжело вздохнув, взял свой поднос и встал. Сопровождаемый хитрым взглядом Такэды я направился к столу, за которым одиноко сидела Огава. Пока я продвигался к ней племянница Ханады-сенсей несколько раз бросала на меня тревожные взгляды из-под своей чёлки, падающей ей почти на самый носик.

– Можно присесть? – спросил я, подойдя и, прежде чем Огава успела ответить, плюхнул поднос на её стол и сел. Огава покосилась на меня и сглотнула, бледные щёки её слегка порозовели.

– Чего тебе? – пробурчала она, глядя на меня исподлобья.

– Меня Миура зовут. Для тебя Миура-семпай! – напомнил я, принимаясь за еду. На Таку я не оглядывался, но был уверен, что он наблюдает за нами.

– Отстань от меня! – со злобой проговорила Огава.

– Ты ешь, перерыв скоро закончится! Хочешь, салатом поделюсь? – предложил я.

Огава негромко фыркнула, но есть начала.

– Знаешь, если бы ты убрала волосы назад, сразу стала бы выглядеть гораздо дружелюбнее! – заметил я, – хочешь, я попрошу Шиндо-сан заплести тебе волосы? У неё отлично получается!

– Что ты ко мне пристал? – спросила Огава с раздражением.

Мне хотелось ей честно сказать, что я хочу встречаться с её тётей, но я конечно не решился. Вместо этого я сказал:

– Я очень уважаю Ханаду-сан и хочу помочь ей. Я вижу, что она переживает из-за тебя и мне бы хотелось быть ей полезным, хотя бы немного! Кроме того, я считаю это своим долгом, как твой семпай!

Не успел я ещё подумать о том, как это я здорово сказал, как Огава криво усмехнувшись, заговорила. Какой же резкий, неприятный у неё голос! Ничего общего с нежным голоском Ханады-сенсей!

– О, какие мы хорошие! – Огава снова фыркнула.

– Признайся, ты просто хочешь присунуть моей тётке! Все вы только об этом и думаете! Мальчишки в моём классе только об этом и говорят! Как будто, кроме этого, ничего и не существует! –  заявила Огава с презрением.

Я не понял, хотят ли её одноклассники присунуть Ханаде-сан или просто любой девчонке. Во всяком случае, мне это очень не понравилось, и продолжать эту тему мне не захотелось. Огава смотрела прямо на меня и на губах её играла презрительная улыбка. Узкие белые губы её напоминали рот белой змеи.

– Не все парни такие, – отвечал я, мучительно подбирая слова. Да, разговаривать с Огавой, это была настоящая пытка! Я опять подумал о том, что нет ничего удивительного в том, что у племянницы Ханады-сан совсем нет друзей.

– Да ладно! – она усмехнулась, – ты значит не такой как все! Все подростки считают себя особенными!

Она опять взглянула мне в глаза и тут же смущённо отвернулась. И вдруг до меня дошло, что на самом-то деле Огава безумно счастлива, что я с ней разговариваю. И честно говоря, это здорово добавило мне уверенности. Я представил себе, как тяжело ей, потеряв мать, оказаться в новой школе, оторванной от друзей и привычного окружения.

– Знаешь, Огава – сказал я ей, – эта школа не такая уж и плохая! Если разобраться. Люди тут в основном нормальные. Школа как школа, короче говоря!

– Это ты к чему, Миура-семпай? – осведомилась Огава, сделав ударение на слове семпай. Издевается не иначе! Ну, я-то тоже не лыком шит! Я сделал вид, что не понял издёвки и продолжил гнуть своё.

– Это я к тому, Огава-сан, что если немного постараться, то со всеми можно поладить!

– А может быть, я не хочу со всеми ладить! – огрызнулась Огава.