– Эйприл!

– Эйприл! ― подхватила Люси, и мы вместе бросились к ней. Я первым подбежал к её комнате, двери были открыты, и она там была не одна. Что-то тёмное, будто тень человека стояло над дочерью пока она спала, оно обернулось ко мне и в тот же миг положило свою плавающую в воздухе тёмную руку на неё. Тонкий пронзительный крик прорезал мои уши.

– Папа! Папочка! ― кричала Эйприл, я подскочил к ней, но что-то ударило меня, и я отлетел как сухой дряблый лист, под осенним ветром. Я влетел в стену, и практически потерял сознания, пока я пытался подняться, я слышал плач и крик своей дочери, которая всеми силами пыталась вырваться из-под тёмной руки, она выбивала ногами и размахивала руками, её лицо было полностью в слезах, а волосы разбросаны по подушке. Через секунду в комнату забежала жена.

– Мамочка! А-а-а! ― отчаянный крик уже с хрипотой поставил меня на ноги, жену которая хотела забежать в комнату будто ураганным ветром выдуло за двери, и она с горьким, отчаянным криком вылетела прочь, после этого дверь за ней захлопнулась. Я снова подбежал к постели, но адская боль пронзила моё тело, было ощущение что раскаленный штырь воткнули мне от головы до пят, меня что-то подняло в воздух, мои руки и ноги были растянуты по сторонам, меня что-то разрывало. Мой крик дополнял крик дочери и уже нечеловеческий крик моей жены за дверью, которую она то и дело пыталась открыть. Эта тень казалось наслаждалась создавшейся ситуацией, оно подымало свою размытую голову и казалось с удовольствием поворачивало ею из стороны в сторону под наши отчаянные крики. Боль была невыносимой, у меня потемнело в глазах, и я начал отключатся, всё исчезает, я посмотрел в последний раз на дочь, мне казалось, что всё было каким-то замедленным, и нереальным.

– Прости меня! Прости! ― с последних сил успел я крикнуть своей девочке.

– Папочка! ― в последний раз услышал я, но перед тем, как полностью отключится, я увидел, как размытый силуэт существа, начинает наполняться формой.

– О Боже…

Темнота, я с трудом открываю глаза, и у меня до сих пор кружится голова, но мне не до этого. Я смотрю на постель и вижу, что там лежит моя девочка, в этот же миг я схватываюсь на ноги и подбегаю к ней.

– Дышит! Дышит! ― я схватил её на руки и крепко прижал к себе, она проснулась.

– Папа. Что случилось? Почему ты плачешь? Папа? ― в этот момент в комнату вбежала Люси, она выхватила её из моих рук, прижала к себе, и зарыдала.

– Я люблю тебя Эйприл, я так тебя люблю. ― Недавние потеки на лице Эйприл снова наполнились слезами.

– Что случилось? Почему вы плачете? ― теперь тоже рыдая у матери на руках спрашивала она, мы не отвечали, мы по очереди целовали и гладили свою дочь пока она снова не успокоилась и не уснула.

– Она ничего не помнит? ― спросила жена тихим голосом, чтобы не потревожить хрупкий сон ребёнка.

– Да, кажется так и есть. ― Тихо ответил я.

Мы уложили дочь спать, а сами сели возле неё на кровати. О каком-то сне не было и речи. Миллионы вопросов в одной голове, в один момент, и не единого ответа. В глубине души сидя возле Эйприл мы понимали, что если оно вернется, мы ничем не сможем ей помочь, но нам бы хотелось верить в то, что наше присутствие всё же поможет нашей девочке, что это хотя бы немного продлит ей жизнь, и, если будет нужно, мы без колебаний бросим свои жизни к ногам смерти даже за одну секунду жизни нашего ребёнка.

Мы молча сидим возле Эйприл, не понимая, что всё же произошло. Когда шок немного спал, она посмотрела на меня и спросила:

– Что это было?

Я не знал, и вряд ли кто-то смог бы это объяснить ей. Я всё время думал, что виноват я, а кто же ещё, но в мою сторону не прозвучало ни единого упрека. Может это и правильно, зачем сейчас начинать скандал, сейчас надо думать об Эйприл. Мы оба понимали, что это не может быть не связано со мной, по крайней мере мне так казалось, но я не говорил ни слова, молчала и Люси, плакала и молчала.