Лави поспешно отвернулась и принялась перебирать в памяти все, чему ее учили мама с бабушкой.

Ангардория делилась на четыре сектора: Серебристый, где обитали целители. Они жили в смешных деревянных парящих по небу домиках. Их мази исцеляли ушибы, глубокие раны и даже смертельные недуги. В Пурпурном секторе жили ткачи и творцы. Они пряли на своих станках волшебные ткани. Потом швеи шили одежду, согревающую в холодную пору и охлаждающую тело в знойную жару. А живописцы рисовали такие картины, которые оживали под их кистью. В Фиолетовом секторе жили строители, конюхи, создатели воздушных колесниц и наставники. Четвертый, Жемчужный, где жила Лави, занимали нильфы и нильфийки с особенным Даром.

Каждый род обладал каким-то качеством, который преобладал в них, и его было так много, что они могли влиять на других: зависть, надежда, гармония, счастье, спокойствие, вера, ревность, тревога и любовь. Зависть, Ревность, Исцеление и Тревога помогали Равни в Ангардории, выполняли поручения правительницы. Они не совались в мир людей без надобности. А вот остальные служили людям, улучшая их жизни и мир в целом. Мужчин называли нильфами, а женщин и детей − нильфийками. Правда, Лави не все понимала. К примеру, почему у тех, кому достался этот странный Дар и выпала честь служить миру людей, имена начинались с одной буквы?

Нильфийка любви − на «Л», нильфийка ревности − на «Р», нильфийка зависти − на «З» и так все остальные. Почему другие носят обычные имена, наподобие «Нейл», «Лимба»? Да и мама, как всегда, отмахнулась и сослалась, что Лави еще мала. Как обычно!

Нильфийки в роду Лави обладали Даром любви. Они отличались яркими волосами, зелеными глазами и тоненьким телом. Их Дар успокаивал душу, исцелял разбитое сердце, наполнял душу теплом и обволакивал теплотой, чистотой и добротой.

После Обряда в день совершеннолетия волшебный прядильный станок в Башне мира, находившейся на безлюдной территории, на куске легкой как пушинка ткани выдавал нильфийке территорию, отведенную ей для служения в мире людей. А после рабочего дня с защитного кулона считывалась важная информация: где нильфийка побывала, насколько продуктивной была ее работа.

Лави уже знала, кто сегодня будет проходить Обряд. Это нильфийка Зависти. Лави скривилась, словно съела что-то отвратительно невкусное.

− Ты чего? − поинтересовалась Лавьера. − Лави, не делай так. В Ангардории все − божества и все равны! Просто кому-то повезло больше, а кому-то − нет. Прояви к Зави хоть капельку уважения!

− Никак не пойму, − нахмурилась Лави и посмотрела на маму. − Почему Зависть проходит Обряд? Зачем она вообще здесь нужна? Разве она не несет зло? Она ведь злая, мама! Вон как зыркнула на меня! − с жаром произнесла Лави.

Лавьера улыбнулась и снова погладила дочку по буйной огненной шевелюре.

− Ты и сама знаешь ответ на свой вопрос. Для равновесия. В Ангардории нет зла. Запомни это, Лави! И не вздумай никому сказать то, что ты только что выпалила. Смотри, сейчас начнется самое главное.

На личике Лави вспыхнул интерес, она резко повернулась обратно и вперилась взглядом в правительницу и нильфийку.

Лави перевела взгляд влево и нахмурилась. Точно так же, как и остальные, возле прозрачных стен стояли нильфийки Тревоги, Ревности и Зависти. Их выдавал хмурый взгляд.

Нильфиек в Ангардории было много. Лави еще не научилась считать, чтобы сказать сколько их. Но Лавур как-то проболталась, что когда-то в Ангардории яблоку негде было упасть. Что это было за яблоко и куда ему следовало падать и зачем, она так и не поняла. Но когда Лавур рассказала дочери, что еще ее до рождения Ангардорию наполняло веселье, радостные крики и нильфийки большую часть времени проводили вне дома, маленькая Лави удивилась.