В отличии от Василия Ивановича Джон мало рассказывал о землянах и больше интересовался миром Никтопии. И Миша обычно вполне охотно удовлетворял его любопытство насколько они могли понять друг друга. Однако некоторые темы по каким-то причинам Миша обсуждать не любил. Но видимо он не знал как вежливо уйти от нежелательного разговора и просто замолкал. При этом все его три кожаных оболочки, окутывавшие его тело со всех сторон, частично накладываясь друг на друга, раздувались и Миша, по выражению дяди Васи, становился похожим на капусту. Стэн и Джон, кстати, до прибытия на Никтопию, очень слабо себе представляли что такое "капуста", смутно припоминая что это вроде какое-то растение на Первой Земле. Однако здесь они очень близко познакомились с ним, поскольку дядя Вася обожал её в тушенном виде, назаказывал в отделе обеспечения "Синана" целые мешки этого овоща и щедро им потчевал себя и своих товарищей. Товарищи, особенно Стэн, утверждавший что сие блюдо воняет, пардон, ссаньем, большой радости не выказывали. Но поскольку так уж сложилось, что готовкой занимались либо автоматика, либо дядя Вася, а МакГрегор и Тимирязьев на дух не переносили все эти кухонные работы, им ничего не оставалось как смириться.

На данный момент Джон знал, что нежелательными темами были: отношения люксоров с никтопами, происхождение обеих рас, переход от Лета к Зиме, неприязнь желтого цвета и погребение умерших инопланетян в каких-то ледяных пещерах. Вообще к смерти люксоры относились довольно легкомысленно и страха перед ней не испытывали, но вот про погребение говорить не желали.

– Прочитал рассказ, который я тебе дал? – Спросил Джон.

– Прочитал, – слегка хлюпнув, ответил Миша. – Весь рассказ о том как тот, которая женщина страдает от того что тот, кто мужчина не считает женщину…, – люксор задумался, – достаточно хорошей для себя. Женщина страдает. Затем женщина узнает, что мужчина посчитал хорошей для себя другую женщину. Первая женщина страдает еще сильнее и хочет прекратить жить. Но в последний момент находит… девочку, то есть женщину-детеныша, которую бросили и перестает хотеть прекратить жить, потому что, насколько я понял, она теперь хочет растить эту девочку. Правильно?

– Ну в целом правильно, – подтвердил молодой человек. – Но мне кажется ты что-то не понял и у тебя наверно есть пара вопросов.

Миша весело засмеялся, сразу две из трех его кожаных оболочек заколыхались.

– Я почти ничего не понял, – жизнерадостно сообщил он. – И вопросов много. Насколько я понимаю, женщина весь рассказ испытывала надежду, правильно?

– Да.

– Но надежда это ведь ожидание? Получается она просто ожидала?

– Ну это не просто ожидание. Скорее это желание. Когда ты хочешь чего-нибудь хорошего. Ты не уверен что это случится, но ты все-таки ждешь этого. Вот например ты играешь в "очко" и у тебя на руках валет и четверка. Тогда ты желаешь чтобы следующая карта которую ты возьмешь оказалась бы шестеркой или семеркой, ну или по крайней мере не больше семерки. Ты не можешь знать наверняка что так и будет, но возможно что будет. И поэтому ты ждешь этого, то есть надеешься.

Миша задумался над предоставленным примером.

– Но в картах это длится совсем не долго. А в рассказе прошли годы, то есть, как я понимаю, очень-очень много времён, может быть почти шестая часть нашей Зимы. И эта женщина все эти годы только и делала что испытывала надежду? Это настолько приятно для землян? Или смысл рассказа в том что почему-то надо всегда испытывать надежду?

– Э-э…, – слегка растерялся Джон. – Вообще-то рассказ не о надежде, а о том как сильно женщина любила этого мужчину. То есть переживала илваму. Собственно поэтому я и хотел чтобы ты прочел его, как пример илвамы у землян.