И не верила… До конца. Пока не встретилась лично с Галиной Дмитриевной.

Уже потом она узнает, что тетя Галя сменила фамилию. И на какую…

Дальше – еще интереснее. Слово «интереснее» можно взять в кавычки. Потому что фамилия это была Табасова.

Яся не строила иллюзий. Не считала себя протеже влиятельной семьи.

Ей просто дали шанс…

У Яси изначально было меньше времени проявить себя. Чуть больше года. Конец второго и третий курс.

А сейчас… И этого не будет.

И если ее назад в старый универ не примут, вообще будет весело.

– Эй, ты чего дрыхнешь в одежде?

Голос Веры ворвался в сознание Яси, заставив мгновенно проснуться и насторожиться. Жизнь в детдоме не сахар, многому учит. В том числе и быстро реагировать.

Соседка по комнате стояла над ней, подбоченясь.

– Уснула.

– Я поняла, что уснула. Пошли чай пить и сплетничать. Ты в курсе, что про тебя весь универ говорит?

– Про драку? – Живот Яси предательски сократился.

– Угу. Ну ты отчудила, мать.

Чай они пили в комнате. Макали пакетики и жевали печенье.

– Ну! – не выдержала Вера.

Рассказывать подробности не хотелось. Есения по-прежнему считала, что доверять девочке по комнате преждевременно. Она с настороженностью относилась к людям.

Но и найти общий язык с Верой тоже хотелось.

– Пристали мажорки. Вчера… сегодня…

– Белясова с компашкой. Я знаю.

– Если знаешь, зачем спрашиваешь? – беззлобно фыркнула Яся, делая первый глоток.

Чай показался ей безвкусным.

– А подробности? – воскликнула Вера, подаваясь вперед и всем видом показывая, что готова слушать.

Яся же, наоборот, откинулась на спинку стула.

– Я не зашла им.

– А должна?

– Нет. – Яся поймала себя на том, что начала улыбаться.

– Поэтому… пусть они идут кривой дорожной. Или на маленький писюн с бородавкой на головке.

– Вера!

– Что? Я их тоже терпеть не могу! Мажорки хреновы. Вечно ходят с задранным носом, точно они пупы земли. Смотрят на нас, как на псин блохастых. Пришибла бы.

– Не кипятись, Вер.

– А чего не кипятиться, я говорю как есть. Ненавижу! Они бы с удовольствием нас всех поганой метлой погнали, а низ-з-зя-я-я.

Яся вздохнула и посмотрела на коричневатую жидкость в бокале. Еще раз вздохнула.

– Ясь… Ну чего ты? Расстроилась?

Слезы-предатели снова заблестели на глазах. Девушка кивнула.

– Меня отчислят…

– Не факт, – быстро сказала Вера и внезапно схватила Ясю за руку. – А правда, что тебя лично Мазур забрал из универа?

Мазур…

Его взгляд темных глаз запросто может преследовать по ночам. Такой пронзительный. Яркий.

Яся сказала бы, что и сам Потап Мазуров был яркой личностью. Неординарной так точно. Она не соврала, когда сказала, что видела его лично.

Такого не забудешь… Черное пальто, развевающееся от быстрой ходьбы высокого парня. Нет. Молодого мужчины. Он ей тогда, два года назад, показался кем-то нереальным. Ожившая картинка из хоррора, мистического триллера. Если бы Яся верила в сверхъестественное, она бы решила, что к ним пожаловал молодой наследник вампирского клана.

Сегодня ей представилась возможность разглядеть его более конкретно. Ощущение нереальности мужчины, его готичности только усилилось. Как он смотрел!.. В душу проникал взгляд, наизнанку выворачивал.

Правы те, кто говорил, что Потап Мазуров – личность темная. При этом в нем не было никакой наигранности, фальши. Он такой, какой есть. В мире современных трендов предпочитающий классику – темные брюки, рубашки, жилеты. Поговаривали, что у него особая страсть к жилетам.

У нее, кстати, тоже…

– Угу.

– Яся! Ну что за «угу»! Нет, слушай, я понимаю, мы знакомы всего второй день, и я не набиваюсь к тебе в подруги, но ты же не хочешь моей смерти? А я умру, если не узнаю, что он тебе сказал!