Дверца шкафа затрещала и поддалась, но внутрь Лера толком заглянуть не успела – кусок темноты бросился на неё и обжег плечо. Стук, звон, кровь на дёрнувшейся к плечу руке и уже более привычное «маааааааау!» откуда-то сзади.

В шкафу обнаружились аккуратно перевязанные поясками от халатов коробки и письмо «моей внучке Валерии Ивецкой»:

Лера, здравствуй.

Я, видимо, умерла, значит поступаю сейчас верно. В коробках – всё самое ценное, ты разберёшься. Береги, но, если будет нужно – продавай, я позволяю. Феликса тоже запру, если успею. А Ваську не стану – он новенький, подерутся. Покорми обоих. Не реви долго!

Целую, бабушка Алевтина

…и вот однажды обнаруживаешь себя совершенно без косметики и укладки, но зато с бокалом не-просто-так-вина по правому берегу С-го проспекта. Да, в Питере, говорят, ещё так можно – с бокалом. Туристы оглядываются, местные кивают. До ближайшего бара – 700 метров, как раз успеваешь допить.

– Добрый вечер. Чем гордитесь особенно?

– Водкой, мадам. В России принято гордиться водкой. Её же и стыдиться, кстати, тоже принято. Но вы, я вижу, предпочитаете белые сухие стиля Мерсо?

В Питере любой бармен за 11,7 секунды распознает любую фантазию герра Риделя.

– Благодарю вас.

Отпиваешь глоток.

– О! То, что нужно!

Бокалом салютуешь. Ещё глоток и на выход. Бармен тоже улыбается, конечно. Тут главное ни словом, ни жестом не выказать недовольства. Дама со своим бокалом – персонаж почти сакральный. Бармены знают – обидишь такую, меняй работу.

Давно это было. Кто она такая, уже никто не помнит. И в каком это городе было – тоже. Известно только, что однажды она пришла в бар. В мёртвое время, клиентов почти не было. Села к стойке, бокал напротив себя поставила. Бармен занят был, не сразу её увидел, но, как увидел – сразу подошёл. Потом говорил, что было в ней что-то… такое… странное. Она вина попросила, а какого – не сказала. Он спросил. Вежливо. А она рассмеялась, бокал об стойку грохнула, горсть мелочи швырнула и из бара вышла. Бармен удивился, оторопел даже, а тут владелец зашёл – по всей стойке осколки, монеты, брызги и бармен с квадратными глазами. Рассказал владельцу про девушку, что только что из бара вышла, а владелец говорит: «Не блажи – я минут десять у входа курил, не было никого». Бармен эту историю всем потом рассказывал, всё спрашивал, какое вино надо было налить. Из бара его попросили, когда он однажды бокал об стойку разбил и клиента облил пивом. Спился, в конце концов. И умер быстро. А когда друзья могилу навестить приехали, на ней бокал стоял. Красиво – дождь, капли и сосновая иголка прилипла.

Он будет открыт как раз вовремя. Так бывает – отменилась встреча, начался сильный дождь, вы устали, проголодались или просто внезапно заблудились во, вроде бы, знакомом районе.

На нём не будет вывески. Или будет, но вы её не заметите. И, конечно, не сможете вспомнить название, не говоря уже о том, чтобы найти его второй раз. Да, и в первый вы найдёте его не сами. Вам подскажут – разговорчивый незнакомец, объявление в брошенной под ноги ветром газете, возможно, странный, но чем-то цепляющий указатель. А что такого? Вы же ненадолго, правда? Всего лишь переждать непогоду. Или чуть согреться. Или сделать небольшую паузу посреди суетливого дня. Или скоротать время до встречи с родными и любимыми.

Он будет выглядеть старым. Словно всегда здесь был и всегда будет. Чуть запылённым. С несколько небрежно расставленной мебелью. Со «следами времени», как любят говорить продавцы не особенно ценного антиквариата. С рассеянным мягким тёплым светом, несколько источников которого будут раскиданы по залу – вроде бы, случайно, но, на самом деле, точно так, чтобы убивать страх темноты, не заменяя его страхом оказаться в центре всеобщего внимания.