– Разберусь, мамочка, – сквозь зубы процедила Аманда, и расплатившись пошла прочь, показывая кассирше средний палец.

Впрочем, не одна лишь мисс Харисон планировала сегодня алкогольные возлияния. Четырнадцатилетний Коуди Симпсон тайком прихватив у отца бутылку виски трехлетней выдержки, вечером собирался славно посидеть у костра с друзьями. Местная молодежь давно уже облюбовала лес для тусовок в темное время, и потому было совершенно не удивительно услышать в три часа ночи доносящуюся из-за глубины чащи музыку.

Едва стемнело Коуди, Джаспер, Тони, Риччи и Саманта отправились к своему уютному гнездышку в самом сердце леса. Временами моросил дождь, но подростков это не останавливало, ведь даже без костра у них было чем согреться. Риччи и Саманта всю дорогу миловались как чертовы голубки, вызывая зависть и раздражение у остальных.

– Хватит уже, – закричал Джаспер и бросил в парочку шишку, угодившую аккурат между лопаток Риччи. – На вас смотреть тошно!

– Так не смотри, – Саманта ехидно показала язык, и снова потянулась к возлюбленному.

До заветного места оставалось идти минут десять, когда Коуди вдруг увидел что-то странное возле дерева. Что-то похожее на маленькое человеческое тело.

– Эй, кто это там? – закричал парень, – неужели пьяный Стиви Диггенс?

Компания подошла ближе.

– О, Боже, – Саманта зажала руками рот, а потом наклонилась к маленькому мальчику, совершенно голому, сидевшему обняв колени прямо на земле под сосной, – как ты сюда попал малыш? Где твои родители?

Ребенок молча дрожал и глядел куда-то вдаль невидящим взглядом. На вид ему было лет семь.

– Бедняжка, ты весь замерз, – Саманта стала снимать пальто, – подожди я тебя укрою.

– Давай я, – Риччи быстро стащил с себя теплый бомбер и укутал им малыша.

– Не могу поверить, что кто-то просто взял и бросил раздетого ребенка в осеннем лесу, – сокрушенно произнесла медсестра Френни Поллсен, когда доктор Дьюик закончил осмотр мальчика.

– Люди бывают очень жестоки, мисс Полсен, – ответил врач, – не удивлюсь, если это сделали его родители.

– Господи Иисусе! – медсестра закачала головой, словно отказываясь верить в подобные вещи, – но что у них вместо сердца?

– Сердцами нерадивых отцов и матерей пусть занимаются органы опеки и священники, а я лишь могу сказать, что для человека, найденного голым на сырой земле в плюс десять этот парень чувствует себя весьма неплохо. Никаких патологий я не обнаружил и даже признаков переохлаждения нет, должно быть, его оставили там недавно.

– Это просто чудо! – Френни молитвенно воздела руки к небу, – сам Господь хранит этого малыша.

Стоит отметить, что Френсис Полсен считала себя весьма набожной дамой. Не была, а именно считала, ибо вся ее вера ограничивалась лишь приторно сладкими фразами в чей-нибудь адрес, содержащими упоминания либо самого Господа, либо Божьего сына, либо Девы Марии. Иногда доставалась еще и Святому Христофору.

Доктор Дьюик же, как и многие представители его профессии отличался скептицизмом и материализмом, и потому пропускал набожные реплики мисс Полсен мимо ушей.

– Как дела у мальчика, док? – из-за угла коридора возник шериф и протянул Дьюику свою крепкую, пахнущую сигаретами руку.

– Я как раз говорил сестре Полсен, что ребенок на удивление здоров и даже не успел заработать переохлаждение. Я думаю, он провел в лесу не более получаса.

– Хм, – шериф нахмурился и сделал пометки в блокноте. – На нем есть какие-нибудь травмы – синяки, царапины?

– Абсолютно ничего, – врач покачал головой, – идеальный кожный покров без повреждений, следов сексуального насилия нет. Я все описал здесь, – Дьюик протянул отчет полицейскому.