Дуся стояла, вцепившись рукой в спинку кровати, и с каждым шагом Лёхи всё ниже опускала подбородок, глядя исподлобья. Его же колбасило, он терял контроль над собой, и это было что-то новенькое, не подвластное разуму. За свои взрослые годы он насмотрелся на женские прелести сполна, пресытился ими. На зоне, конечно, с этим было туговато, приходилось довольствоваться зечками, которые сами предлагали сексуальные утехи — бабская колония находилась рядом, огражденная прочным высоким забором с колючей проволокой. Были среди них и вполне сочные бабенки, но таких, как Дуся, он еще не встречал.

В ней угадывалась порода, как ни смешно это звучало. Совсем юная, а знала себе цену. Не завизжала от притворного ужаса, не стала хватать шмотки, чтобы прикрыть прелести, и Лёхе это чертовски понравилось. Молча наблюдала за ним, вызывающе сузив глаза, и презрительно смотрела. Типа, вот она я, что, осмелишься тронуть или у тебя даже толстая кишка — тонка?

— Опаньки, вот так встреча, Евдокия Иванна. А разрешите спросить, как это ты здесь очутилась, м? Ушла по-английски, не пожелав доброго здравия. Не хорошо-о-о-о… — недобрая усмешка скривила губы Змея, и между ним и Дусей осталось крошечное расстояние, в которое не поместилась бы и мышь.

4. Глава 4.

«ТТ», холодя металлом, скользнул дулом по груди девушки, и Дуся судорожно вздохнула. И зачем она вернулась?! Ведь был гениальный план — выбраться в окно, плевать на ливень, неожиданно хлынувший почти сразу с появлением гостей, и укатить на их джипе! Но, пока бежала до ворот, промокла насквозь, нога в повязке нестерпимо заныла, и Дуняша засомневалась, что сумеет управлять автомобилем. А если в нём нет автоматической коробки передач, как она будет нажимать на педали, с её-то покалеченной ступней?

Пришлось возвращаться, снова забраться в окно, и снимать ледяную одежду, чтобы хоть немного согреться, закутавшись в плед. И тут каким-то образом ожил её недавний кошмар, явив собственной персоной Лёху! И что делать-то?! Звать на помощь Данилыча? А если старика эти гады… Нет, ну, допустим, не убили, а связали? Как они тут оказались вообще? Приехали прятать награбленное, предположив, что усадьба пустовала? Или обнести хотели, с виду-то богатый домище!

Глупости, свет в окнах ведь горел! А значит, они, либо знакомы с Данилычем, и он с ними заодно, либо… Но другой версии у Дуси не было.

Она скосила взгляд на пистолет. Ствол был длиннее, чем у «макарова» отца, а навинченный глушитель придавал еще больше массивности. Нет, она не боялась, что Лёха её убьет, но в непосредственной близости к оружию испытывала неприязнь. Бандит сверлил её лицо пронзительными серыми глазами, и медленно, играя, вёл дулом меж ложбинки грудей. Дуся затаила дыхание, старательно пряча смятение.

— Ну? Чё молчишь? — шепотом спросил Змей, провожая взором движение вороного ствола по нежной впадинке. — ты, что ли, племянница Данилыча?

Приподнял сталью одну грудь, и по коже Дуняши расползлись мурашки. Она не шелохнулась, стояла, воинственно глядя в глаза Лёхе, а в голову лезли непристойные мысли. То, что он сейчас проделывал, по сути, не касаясь её тела руками, но заставляя вздрагивать от сладких токов удовольствия, ошеломляло. Ведь у него не игрушка, а настоящий, боевой «ТТ», из которого уже ранили охранника банка, и невесть, скольких еще человек могли убить. А она тут чуть ли не растекается, как похотливая сучка, и самое отвратительное, Лёха знает, что ей нравится опасная игра.

— Я просто его знакомая. — сочла за лучшее не врать ему Дуся. — погостить вот… Пришла.

— Д-да ладно? — усмехнулся он, занявшись уже второй грудью, и так же осторожно поглаживая сосок дулом. — хочешь сказать, у старого лиса память отшибло? Он тут байку травил, типа, племяшка у него гостит. В доме еще какая-то баба есть?