Сейчас на Гриншеттере только два крупных поселения. С материковой стороны обширную площадь занимает коренной народ, обитающий там с незапамятных времен. В старых индейских преданиях говорится, что земли Тускароров оберегают могущественные боги, которые благоволят хозяевам и не пускают на полуостров чужаков. Мне вот кажется, что дело не в сверхъестественных защитниках, а в дальновидности их первого вождя, который выбрал для поселения подветренную сторону Ураганного Хребта – там меньше осадков и слабее ветра.

С наветренной стороны расположен небольшой процветающий городок Дипвуд, основанный много лет назад несколькими семьями европейских переселенцев, среди которых были и Брауны. Словно крошечный островок цивилизации, он лежит в низменности, окружённый с трёх сторон гигантским древним лесом.

***

Воспоминания о событиях последних суток вихрем пронеслись в голове. Невероятной красоты пейзажи… тяжёлые дождевые облака… шквальный ветер и проливной дождь… авария…

Я резко села на постели, затем бодренько соскочила на пол и понеслась в ванную комнату. Ну надо же, давно не чувствовала себя так хорошо. А точнее – ни разу после выхода из комы.

Стянув чужие тряпки, я принялась искать свидетельства вчерашних приключений.

В глаза бросался огромный синяк под грудью – видимо из-за него мне было трудно вздохнуть вчера. Еще обнаружились небольшие синяки и царапины по всему телу, даже на щеке…

Из глубин подсознания стали всплывать отрывки воспоминаний, от которых леденела кровь. Безжалостные руки на шее… Вода, изливающаяся в лёгкие вместо воздуха… Страшные галлюцинации, порождаемые гипоксией. И чудовищная боль перед спасительным забвением.

Джордан. Его руки вечно будут преследовать меня в ночных кошмарах.

Стоя под горячим душем, я яростно стирала с себя, как мне казалось, следы чужих ладоней. Причем больше отвращение у меня вызывала лицемерная псевдозабота Уаэтта, чем откровенная враждебность Джордана. Хуже иметь дело с жестоким опасным человеком, который держит своё слово, или с обаятельным пустозвоном, способным отдать тебя на растерзание недругам? Я предпочла бы избегать и того, и другого.

Внутренний голос мне подсказывает – если я останусь в Дипвуде, завязну в этой истории по самые уши. Интересно ли мне узнать, что произошло на Гриншеттере пятнадцать лет назад, и что кроется за враждой Дипвудцев с обитателями заповедника? По-прежнему да. Но рисковать собой ради этого нет никакого желания. Значит, мне следует побороть неуемное любопытство, которое едва не довело до беды, и поскорее забыть обо всем. Если мне позволят.

Джордан сказал что-то вроде: «Если ты непричастна, я тебя отпущу». И ведь правда, помучил, но отпустил. Я дома, жива и относительно здорова. Значит ли это, что ко мне претензий больше нет, и я могу спокойно жить дальше?

Размышляя подобным образом, я просушила волосы полотенцем и вернулась в комнату. Чтобы найти халат, потребовалось включить свет – из-за низкой облачности на город быстро опустились сумерки.

Дав себе обещание больше не вмешиваться в то, что меня не касается, я спустилась на кухню, чтобы поесть. Ноутбук поставила на столешницу и пока готовила ужин, поговорила по скайпу с Лэндоном. Может, и стоило ему обо всем рассказать, но я не решилась. Он поднимет по тревоге всю местную полицию, или, чего доброго, примчится сюда. А мне бы не хотелось, чтобы у моего брата появился такой опасный враг.

Пальцы пробежались по клавиатуре, и в поисковой строке появилось имя «Джордан Фрейзер». Та-дааам… Вот он! Сейчас я узнаю, кто он такой!

Мой новый знакомый происходил из старинного состоятельного рода Фрэйзеров. Генеалогическое древо Джордана пестрело именами выдающихся архитекторов, которые можно было увидеть на мемориальных досках множества зданий страны.