Как бы то ни было, отпустить ее, не разобравшись в том, что произошло несколько часов назад, Джордан не мог.

Тяжёлая дверь бесшумно открылась, и на пороге появился Йен.

– Ты решил, что с ней дальше делать? – спросил он, расправляя до того закатанные рукава измятой за день рубашки.

Джордан сделал глубокий вдох и отрицательно покачал головой.

– Хотел с тобой обсудить.

– Она в порядке, – спокойным усталым голосом заключил Йен. – Если слово «порядок» вообще уместно в этой ситуации. Тея сейчас ее оденет, и можно отправлять домой.

Джордан медленно поднялся и встал из-за стола.

– Я как раз таки хотел с этим повременить. Хочу выяснить, что в ней есть такое, чего нет в других.

– Ну да, ты же говорил по телефону, – припомнил он. – То, что ты не вышел из себя… Возможно, твой Страж не учуял в ней угрозу?

– Она ударила меня несколько раз, даже укусила. Мне и меньшего бывало достаточно, чтобы утратить контроль. Я был уверен – ей конец. Думал, очнусь через несколько минут, и увижу ее на полу…

– Тогда, может, дело не в ней? Что, если в тебе произошли перемены?

– Сомневаюсь. Незадолго до этого я изувечил Торнтона, – хладнокровно напомнил Джордан.

Выйдя на середину кабинета, он поднял над головой крепкие руки, разминая плечевые суставы. Йен окинул его неодобрительным взглядом.

– Только не начинай своих занудных проповедей. Я же знал, что мы не можем друг друга убить. Отличная была разрядка.

Йен обреченно махнул рукой, прошёл к обитому чёрной кожей креслу Джордана и устроился за его столом, вальяжно откинувшись на удобную спинку.

– Видел у нее небольшой свежий шрам возле ключицы? Такой оставляет центральный венозный катетер. Его используют для внутривенного введения препаратов длительными курсами, или для регулярной транспортировки питательных веществ, если человек не может получать их естественным путем.

Джордан заинтересованно взглянул на него.

– Вот как. Ясно, отчего она так измождено выглядит.

Йен утвердительно кивнул.

– Похоже, ее организм оправляется от сильного потрясения, недавно перенесенной болезни.

– Я этого не почувствовал.

– Потому, наверное, что ее тело физически совершенно здорово, не считая недавно приобретенного ушиба. Хотя и являет собой опорожненный сосуд.

Джордан присел на край массивного дубового стола и скрестил руки на груди. Сложно было поверить в услышанное, ведь незадолго до прихода Йена он самолично влил в нее столько своей жизненной силы, что стал ощущать себя уставшим, если не разбитым.

– Что это значит?

– Кто-то или что-то опустошает ее внутренние резервы, и она эту потерю не успевает восполнять.

Джордан помрачнел еще больше.

– Возьми образец ее крови и изучи завтра у себя в лаборатории.

– Уже взял.

Несколько минут они провели в молчании, раздумывая каждый о своем. Пока Йен первым не нарушил тишину:

– Я потому в медицину и пошёл, чтобы разобраться в том, что за дрянь сидит внутри каждого из нас, и как ей управлять. Если ты считаешь, что Оливия может приблизить нас к разгадке этой тайны, я использую эту возможность. Только прошу тебя, не пори горячку. Мы не можем здесь ее держать насильно, Торнтон знает, что она у нас.

– На ее добровольное согласие тоже не стоит рассчитывать. После того, что я с ней сделал, она будет меня бояться.

– Давай пока что отправим ее к своим, пусть немного придёт в себя. Пошлёшь кого-нибудь из парней ее охранять.

– Насколько плохи ее дела?

Йен вопросительно вскинул брови, и Джордану пришлось уточнить:

– Если не вмешаться, сколько еще она проживёт?

– Трудно сказать, – Йен пожал плечами. – Рано или поздно в Дипвуде поймут, что с ней происходит, и примут меры.