– Пф, – усмехаюсь, захлопывая ящик.

– Глебу решили не звонить, – произносит Костя, как только я вхожу в кабинет.

– И правильно, это не его зона ответственности.

Прохожу к своему рабочему столу, кидаю телефон на стол и снимаю пиджак со словами:

– Ну, кто на этот раз её упустил? – окидываю взглядом тройку лучших наших телохранителей, опускаясь на стул.

– Я, – признаётся Саня.

– И как это произошло? Мне, блядь, чертовски интересно, – давлю на него взглядом. – Сколько у тебя лет службы в закрытых учреждениях? Двадцать? А ей всего девятнадцать, твою мать. Как так вышло? – рычу на него. Я не понимаю, как эта пигалица умудряется перехитрить ребят с таким профессиональным стажем.

– Мирон, я утром отвёз её в университет, и с тех пор она оттуда не выходила.

– Всю ночь? Видимо, решила там заночевать, – хватаю ручку и начинаю её крутить в руках. Нервы на пределе. – А нет, она просто растворилась в воздухе, – хлопаю по столу ладонью.

– Мирон, – вступается Костя, – мы просмотрели все камеры: она весь день была в университете, затем пошла в женскую раздевалку и больше оттуда не выходила. Варианта два: либо через окно ушла, либо она переоделась, и мы её не узнали.

– Настоящий мастер перевоплощений, – усмехаюсь.

На весь кабинет раздаётся телефонный звонок. Смотрю на имя звонящего и на миг прикрываю глаза, сделав глубокий вдох. Спокойно беру трубку и отвечаю:

– Павел Викторович.

– Отзывай своих, Соня вернулась, – говорит он с явным облегчением.

– Где была?

– Не говорит. Вот что мне с ней делать, Мирон? Нет мне покоя с ней.

– Павел Викторович, может, ей и охрана не нужна, – смеюсь я, – вон она как профессионально ускользать умеет.

– Это точно, – отвечает он и смеётся вместе со мной.

– Вот только если с ней что-либо случится, я этого себе никогда не прощу. Она у меня единственная и самая дорогая, – его голос звучит сурово, и всё желание смеяться исчезает в одно мгновение. – Так что найди-ка ребят получше, иначе мне придётся сменить агентство.

– Хорошо, – прощаемся, и я перевожу взгляд на Костю. – Найди молодого парнишку, пусть притворяется, что он ещё новичок в этом деле. Тогда она не будет так осторожна и при побегах будет допускать ошибки. А он пусть издалека просто за ней наблюдает.

– Ну давай попробуем, – с улыбкой произносит он, потирая затылок.

– Костя, потеряете её снова – уволю всех. Ясно? – говорю, вставая из-за стола и поворачиваюсь к окну.

– Мирон, почему вы не отслеживаете её телефон?

– Он у неё закодирован, – тру лоб, – Павел Викторович опасается, что и другие смогут её отследить.

Хотя… нужно это обсудить с Глебом.

– Привет, – шепчет Ника, подсаживаясь ко мне.

– Привет, – отвечаю, мельком взглянув на преподавателя, который расхаживает по трибуне, диктуя материал.

Ника, как всегда, опоздала. Работая в вечерние смены, она ложится поздно, и встать утром для неё целая проблема.

– Как вчера погуляла? – тихо интересуется она.

– Нормально, – отвечаю, не отрывая глаз от конспекта.

Ника усмехается и, наклонившись ко мне, слегка толкает плечом:

– И на сколько на этот раз тебя наказали?

Закатываю глаза. Всё на столько предсказуемо?

– На месяц, – отвечаю с грустью.

– Так и знала, – констатирует она, протягивая мне запасной телефон и наличные.

– Спасибо, – забираю их и прячу в сумку.

Отец всегда меня наказывает, когда я сбегаю от охраны: он лишает меня телефона, денег и личного пространства, которое и без того было у меня только в моей комнате. Теперь у меня два надзирателя: один из них ждёт меня в холле университета, а другой ходит вокруг корпуса. У отца постоянно какие-то конкуренты, и он опасается, что они могут попытаться найти рычаг давления на него. И этим рычагом могу стать я – его единственная и любимая дочь.