– Вот и радуйся, что в Красноярске, а то бы ходила к нему на очные.

Они переглянулись и высунули от отвращения язык. Альфира потянулась к тарелкам с мороженым.

– Слушай, может я тебе шорты дам, а то так на полу сидишь.

– Да ладно, все равно стирать, – улыбнулась Альфира. – У тебя хорошо, а дома как в морозилке. Мои врубили кондер на полную, а я от него кашляю. От него воняет чем-то, а они твердят, что я придумываю.

– Угу, мы же тупые и залететь можем в любой момент, – подтвердила Юля с набитым ртом. Мороженое было безумно холодное и вкусное, аж зубы сводило.

– Ага. Мне тут мама как-то устроила, что я поздно домой пришла. Помнишь, мы ходили на шлюз?

– Так вроде к одиннадцати вернулись.

– Это ты моей маме скажи. Она думает, что я на вписке была, все вынюхивала, что я такое пила. Если честно, то обидно, а попробуй докажи, что это квас! – Альфира шмыгнула носом и набила рот мороженым – всегда помогало.

– Да ну их. По себе судят, а нам оправдываться. Я уже давно не возражаю, вообще ничего не говорю. Просто выслушала все и свободна. Моей просто надо выговориться, отца нет, значит, мозг будут мне иметь.

– На веки вечные! – патетично воскликнула Альфира. – Мне Макс так и сказал, чтобы я молчала и все. Отругается и утихнет, как селевой поток, пусть плывет себе куда хочет, главное встать повыше и ждать.

Юля искоса посмотрела на подругу. Ей не то чтобы не нравилось, что брат общается с Альфирой, вовсе нет, он хоть и дразнился, но всегда помогал им по математике и физике с химией. И им всегда было о чем поговорить, Альфира накидывала на него узду жизнерадостности, и противный брат рядом с ней менялся. Юлю это злило, с ней он не был таким добрым. И вот, они общаются. Альфира не скрывала этого, часто пробалтываясь о том, какие иллюстрации она сделала для него. Максим писал какую-то игру, а Альфира рисовала и генерила локации. И ведь никто так ничего Юле и не показал: «не готово» или «пока нечего показывать», или любимое «сама скоро все узнаешь». «Секреты у них. Ну-ну», – фыркнула про себя Юля. Альфира не заметила ее взгляд, продолжая есть мороженое, как ребенок. И очки заляпала, и полную ложку в рот засунет и сидит так, глупо улыбаясь. Какая же она классная, умеет быть собой и не строить из себя мисс Серьезность или мисс Зануда, очередные насмешки от брата.

– Чего? – Альфира недоуменно смотрела на Юлю, начавшую незаметно от себя шмыгать носом. – Юля, что случилось?

Альфира забрала тарелки, на которых было еще больше половины лакомства, и обняла, сильно прижав Юлю, чтобы не вырвалась. – Что случилось?

– Да все этот ремонт! – в сердцах воскликнула Юля и заплакала, уткнувшись в волосы Альфиры. От них пахло летом, солнцем и перегретым асфальтом. На ярком солнце они светились темно-рыжим оттенком, Максим прозвал Альфиру черно-бурой лисицей. – Олег говорит, что сделают и будет лучше, но я же вижу, что нас опять выгоняют! Уже и тренировки отменили, а обещали балетный зал!

– И чего ты так переживаешь? Вот сдашь кмс через неделю, пойдешь в другой клуб.

– А я не хочу в другой. Там не будет моего тренера. Я уже пробовала прошлым летом, знаешь, какие там придурки!

– Ну, ты и дурочка,. Я думала, что с возрастом поумнеешь, но ты вся в своего отца пошла! – пародируя маму, зло сказала Альфира.

Девчонки расхохотались. Альфира состроила такое гневное лицо, что Юля от смеха чуть не ударилась головой о дверцу шкафа. Она раздала тарелки, и девушки доели мороженое, смеясь и переглядываясь.

– Не волнуйся, как будет, так и будет. Может тебе больше и не захочется заниматься, пойдешь учиться.

– Ага, меня пихают в Вышку или в Плешку, а я как подумаю, так тошнит! Мама тут курсы нашла, чтобы и ЕГЭ сдать на сто пять баллов и в вышку поступить. Хоть из дома беги.