Но всё это было впереди. А пока Николай оканчивал коммерческое училище и показывал при этом незаурядные успехи. И его тяга к путешествиям пока ограничивалась запойным чтением книг и короткими вылазками с одноклассниками в окрестности Москвы.

В 1906 году Николай Вавилов получил аттестат зрелости. Наступила пора выбирать будущее. Николай планировал поступить в Московский университет. Отец его решение полностью одобрял… Но тут случилась одна закавыка – в школе, где учился Вавилов, не преподавали латынь. Но для поступления в университет нужно было обязательно сдать экзамен на знание латинского языка.

Тратить время на репетитора по латыни Николай не захотел – и предмет неинтересный, и других дел у него было полным-полно. И, в конце концов, он выбрал Московский сельскохозяйственный институт (сегодня это МСХА имени К. А. Тимирязева), при поступлении в который знание латыни не спрашивали. Какая разница – университет или институт? Предметы примерно одни и те же…

Это было правильное решение. Вавилову очень повезло – он попал в отличную высшую школу, готовившую специалистов-биологов по самым разным специализациям. Студенческое общежитие, прекрасно оборудованные классы и лаборатории, собственное опытное хозяйство, богатая база для проведения самых различных исследований – всё это способствовало формированию Вавилова как учёного.

Его способности не остались незамеченными – Вавилов очень скоро добился заметных успехов и вошёл в число лучших студентов института. И снова он проявил блестящие организаторские способности, увлекая за собой сокурсников, участвуя в студенческих дебатах и выступая с докладами на заседаниях студенческого кружка любителей естествознания.

Счастьем Николая Ивановича было то, что он всегда занимался исключительно любимым делом. Где-то в генах сидела в нём любовь к живой природе. А крестьянская жилка дала о себе знать его увлечением землёй, вознёй со всходами, терпением, которое необходимо земледельцу. Юный Вавилов обещал стать превосходным агрономом. Хотя его учителя прочили ему куда большее – карьеру учёного-исследователя.

Вообще, это обычная практика, существующая во всех высших заведениях мира. Преподаватель, ведущий какую-либо дисциплину, выбирает из числа студентов наиболее талантливых, приближает их, привлекает к научной работе и, в конце концов, воспитывает и собственную смену, и перспективного коллегу-учёного. То же случилось и с Вавиловым.

Его присмотрели сразу два профессора – микробиолог и физиолог растений профессор Николай Николаевич Худяков и агрохимик, профессор Дмитрий Николаевич Прянишников. С первым Вавилов занимался опытами на кафедре почвоведения, со вторым – на кафедре частного земледелия.

Николая, буквально, «рвали на части». И он дал себе слово – не огорчать своих учителей, не давать им повода для ревности и соперничества. Едва заканчивались занятия у Худякова, как Вавилов под любыми предлогами старался освободиться, чтобы сломя голову примчаться к Прянишникову и, еле отдышавшись, взяться за эксперименты с опытными растениями и реактивами.

Это было изучение двух важнейших для ботаника направлений – дыхания растений и их питания, изучения феномена абсорбции почвой бактерий (у Худякова) и тайны превращения азота и фосфора в тканях растений (у Прянишникова). Оба профессора души не чаяли в талантливом студенте. И, конечно же, нисколько не ревновали Вавилова друг к другу, понимая, с человеком какого масштаба свела их судьба.

Позже оба преподавателя отзывались о Вавилове, уже учёном с именем, как о студенте выдающемся и очень талантливом.