Коля пытался вспомнить ещё что-то о том, как на следующее утро прибежала вся заплаканная Катя, как она трясла его и рассказывала, что испугалась, что прорыдала весь вечер и всю ночь, а её не пускали к нему и даже сделали укол, после которого она уснула, хотя очень хотела прийти к брату. Коля вспомнил, как она больно укусила его за руку, чтобы он перестал делать вид, что её нет рядом. И только тогда Коля очнулся.

Вот и сейчас он очнулся, потому что вместо щебета птиц и криков Кати услышал противное карканье:

– Ты дорогу нашёл, малец? Или мы тут вечно стоять будем?

Коля понял, что всё ещё не отошёл от берега даже на шаг. Стал активно нащупывать камень. Больно ударился о какой-то булыжник. Это напомнило ему ещё одну историю из дошкольных времён, но он усилием воли отогнал её и продолжил свои поиски. И наконец-то, что-то твёрдое и ровное попалось ему под ногу. Он продвинулся вперёд: точно, есть узкая каменная тропинка. Коля поставил на неё всю стопу, попробовал сделать шаг – всё получилось, потом ещё один, и ещё, осторожно, не торопясь.

– Солнечный, сколько раз тебе говорить, что списывать бесполезно? От этого знаний в твоей голове не прибавится, – кажется, это была учительница литературы.

– Я не списываю! – тут же отрапортовал Коля.

– А что твоя голова делает в тетради соседа по парте? Подглядываешь? – голос учительницы был уверен в разоблачении провинившегося.

– Нет, я проверяю. Надо же убедиться, что он всё правильно написал, – не сдавался Коля.

– И как, проверил? – не верила ему учительница. – Всё там правильно написано?

– Нет, я не успел. Вы мне помешали, – удивлялся собственной наглости Коля.

– Да тебе все учителя мешают, Солнечный, то в носу ковыряться, то спать на уроке, – отчитывала Колю учительница.

– Неправда, он на уроках никогда не спит, – вмешалась в разговор защитница Катя.

– А что же он делает, когда лежит на парте? – повернулась к Кате учительница.

– Он мечтает, – не растерялась Катя.

– О, мечтать мы все любим. Я вот тоже очень мечтаю, чтобы вы все полюбили русский язык и литературу, – разоткровенничалась учительница.

– Так мы язык любим, мы же им разговариваем, – ответила Катя. – И книжки читаем. Я каждую неделю в нашу библиотеку хожу. Уже две полки книг перечитала. Я литературу люблю.

– Так это ты, Катенька. А остальные?

– Остальные тоже любят. И литературу, и язык.

– Тогда почему так плохо учатся?

– Не знаю. Наверное, потому что уроки у вас неинтересные, – искренне ответила Катя.

– Ах, вот ты как заговорила, Солнечная! – вспылила учительница.

В этот момент Коля понял, что сестра хоть и сказала правду, но в то же время поступила очень глупо. Нужно было спасать ситуацию.

– Нет, Катюха, здесь ты неправа, – стал спорить с ней Коля. – У нас уроки русского и литературы очень даже интересные. Мне вот всегда интересно было, кто все эти буквы придумал и заставил нас ими разговаривать. И ещё. Откуда у писателей столько свободного времени, чтобы книжки писать? Им что, больше заняться нечем? Сочиняют, сочиняют, а ты потом читай, хоть обчитайся, а всё равно всё написанное не прочтёшь. Правильно я говорю? – здесь Коля обратился к учительнице по имени-отчеству, и она ещё стала всем долго что-то рассказывать про крещение Руси и священников Кирилла и Мефодия, про какие-то чертырезы, которыми писали на Руси.

Коля ещё подумал, что можно спросить об этом у дерева, раз ему больше тысячи лет. Оно-то должно знать, как в старые времена всё было на самом деле.

И тут Коля понял, что снова поддался воспоминаниям, да так увлёкся, что чуть не уронил дерево в воду.

– Шибче иди, малец, – заговорило дерево, – да держи меня ровнее.