Летом в связи с резким ухудшением самочувствия Куинджи Рериха срочно вызвали из Прибалтики. Куинджи мучили тяжелые приступы со страшными болями, из-за которых его сознание временами туманилось. Рерих и другие ученики Куинджи по очереди дежурили у его постели по ночам. Как писал Николай Константинович, «бывали и жуткие минуты: так, когда я и Зарубин дежурили ночью, Архип Иванович вдруг привстал на постели и, вглядываясь куда-то между нами, глухо спросил: «Кто тут?» Мы ответили: «Рерих и Зарубин». – «А сколько вас?» – «Двое». – «А третий кто?» Было жутко».[204]

Архип Иванович понимал, что умирает, и перед смертью хотел повидать всех своих учеников. Но, как писал Рерих, собрать всех за короткое время было очень трудно – обострение болезни произошло в летнее время, когда все были в разъездах. Тем не менее Рерих сделал все, чтобы выполнить последнее желание учителя. «Вроблевский был в Карпатах, Пурвит в Риге, Рущиц за Краковом, Богаевский и Латри – в Крыму, и остальные все далеко, – писал художник. – Я сделал целое расписание – кому и куда написано. В минуты облегчения от страданий Архип Иванович требовал этот лист и обсуждал, когда к кому могло прийти письмо, когда кто откуда мог выехать, по какой дороге. Осведомлялся, нет ли телеграмм, спрашивал: «Но ведь они торопятся? Они знают, что спешно?» Это было очень трагично. Куинджи любил учеников. Это была какая-то особенная любовь, которая иногда существует в Индии, где понятие Учителя – Гуру – облечено особым пониманием. <…> Значителен и мудр был лик его в гробу».[205]

В этом же году в больнице для душевнобольных покинул мир другой талантливый художник и друг Николая Рериха – Михаил Врубель. Он ушел из жизни очень рано, но успел оставить немало прекрасных полотен. В своих очерках-воспоминаниях Николай Рерих писал о том, каким трудным был творческий и жизненный путь Врубеля как художника-новатора, не понимаемого и не принимаемого сторонниками староакадемической живописной школы и прочими консерваторами: «… даже когда Врубель заболел и был признан неизлечимым, то Академия Художеств продолжала его ненавидеть, настолько он был противоположен в своей сущности. Когда мы хлопотали о пенсии ему, то именно из недр Академии посыпались возражения и множество кандидатов, которые, конечно, и в подметки Врубелю не годились».[206]

Познание самого себя первая задача. На ней стоит все будущее.

Рерих Н. К. «Подземная Русь»

Среди всего разнообразия интересов в жизни Николая Рериха была сторона, известная далеко не всем. Она была связана с духовными устремлениями художника и его супруги-единомышленницы. С юных лет и Николай, и Елена Рерихи стремились к самопознанию и самосовершенствованию, и после того как они соединили свои судьбы в браке, эта тяга к духовной самореализации проявлялась все сильнее, несмотря на занятость художника работой, а его жены – семейными делами.

Примерно с середины 1900-х годов молодых супругов заинтересовала индийская философия, причем первой к книгам индийских философов приобщилась Елена Ивановна, а затем к ее увлечению присоединился Николай Константинович. Помимо книг Рамакришны и Вивекананды, Бхагавадгиты и других жемчужин индийской мудрости Рерихи очень любили поэзию Тагора, отличавшуюся философичностью и духовной утонченностью. Читали они и художественные книги Е. П. Блаватской (с ее фундаментальными философскими трудами, в то время еще не переведенными на русский язык, они познакомились чуть позже).

А. М. Бутлеров

Н. П. Вагнер

В. М. Бехтерев

Кроме того, обоих Рерихов интересовали непознанные явления природы и человеческой психики; они внимательно следили за научными исследованиями той эпохи в области различных загадочных явлений.