У христиан не было ни храмов, ни статуй богов, ни жертв, ни курений, т. е. всего того, в чем язычники полагали сущность религии.

Именно поэтому римская власть и народ рассматривали христианство, как отрицание всякой религии, нечестивое учение, враждебное богам и ниспровергающее основные законы государства об обязанности религии для каждого подданного.

И именно поэтому новую религию обвиняли в грубом и безмерном суеверии.

Неизбежность гонения на христианство лежала, таким образом, в самом существе языческого государства и отличительных особенностях христианства, как религии абсолютной, исключающей все другие культы.

Для этого вовсе не было надобности в каких-либо особых специальных указаниях касательно непозволительности христианства. Весь строй языческого государства восставал против христиан и требовал их уничтожения.

Римляне уже давно привыкли подозревать политические опасности в том случае, когда какой-нибудь чужестранный бог без позволения Сената, контрабандным путем проникал в Рим и соединял около себя группы людей.

Именно поэтому наместникДалмации и Киликии Дион Кассий говорил императору Августу:

– Сам почитай богов непременно по отеческим законам и других принуждай почитать таким же образом! Тех же, кто вводит что-нибудь чуждое, преследуй и наказывай не только за то, что они презирают богов и все другое, но и за то, что они, вводя новые божества, соблазняют к принятию новых законов; отсюда происходят потом заговоры и тайные союзы…

Во времена империи, когда появились статуи императоров, после обоготворения их, римская религия в значительной степени совпала, отождествилась с культом императоров.

«Презирать храмы – значит отвергать императоров, – говорил римский христианский поэт Пруденций.

Именно поэтому религиозные судебные процессы над последователями новой веры автоматически превращались в процессы политические и христиане становились преступниками политическими.

В Римской империи подобное обвинение означало только одно: смерть. И не просто смерть, но смерть, чаще всего, мучительную.

И, тем не менее, мучеников за новую веру хватало.

Вслед за своим Учителем приняли мученическую смерть апостолы Павел и Петр и многие из выбранных Христом его семидесяти учеников.

Мучеником стал хорошо известный Тимофей, прославленный ученик апостола Павла и старейшина Ефесской церкви.

Увидев языческую процессию во время праздника «Катагогин», он преградил ей путь и сурово упрекнул ее участников за идолопоклонство.

Его святое дерзновение разозлило язычников, и они так избили его дубинками, что от полученных ран он умер спустя два дня.

Когда ученика апостола Иоанна и епископа церкви в Смирне Поликарпа арестовали, он накормил солдат и попросил у них один час на молитву.

Поликарп молился с таким усердием, что конвоиры попросили у него прощение за то, что именно им пришлось арестовать его.

Когда Поликарпа привели к правителю, тот сказал ему:

– Похули Христа, и я освобожу тебя.

– Я был Его слугой 86 лет, и Он никогда не изменял мне. Как я могу обесчестить Моего Царя, Того, Кто спас меня?

На торговой площади его привязали к столбу, сухой хворост быстро загорелся, но, к изумлению зрителей, не прикоснулся к телу.

Испуганный столь ярким знамением правитель приказал убить Поликарпа мечом.

Дьякона из Вены Санктуса пытали, положив раскаленные докрасна медные пластинки на самые уязвимые части тела и держа их до тех пор, пока они не прожигали тело до кости.

Бландина, молодая христианка хрупкого сложения, о которой думали, что она не сможет перенести пытки, обнаружила настолько великую стойкость, что ее мучители устали от своей дьявольской работы.