Прежде всего, каждый человек изначально является природным организмом, и его психическая индивидуальность базируется на телесных структурах (в первую очередь речь идет о центральной нервной системе), обеспечивающих работу психики. Кроме того, сам телесный облик (рост, вес, цвет глаз и т. д.), субъективно воспринимаясь как самим обладателем телесных черт, так и социальным окружением, может существенным образом повлиять на становление и функционирование психики человека. Так, определенная форма носа или ушей, разрез глаз, может одним человеком в определенном социальном окружении восприниматься как «дар божий», а в другом социуме как «проклятие». Причем степень зрелости социальной структуры общества оказывает существенное влияние на восприятие индивидом своих телесных качеств. В современном обществе, базирующемся на первенстве прав человека, значение телесных черт теряет свою актуальность. Зрелое общество толерантно не только к особенностям тела здоровых людей, но и создает все условия для равного социального участия людям с существенными физическими недостатками.

Российская империя конца XVI – начала XX века ни в коем случае не может быть отнесена к зрелым социальным структурам. Общество управлялось абсолютным монархом и базировалось практически только на одном социальном слое, «избранном богом», – дворянстве, составлявшем лишь несколько процентов от населения огромной империи. Большинство подданных Николая Александровича было лишено возможности получать образование, многие были неграмотны. В этом псевдообществе бытовали средневековые убеждения. Возможности для участия в управлении страной у самых многочисленных слоев населения отсутствовали или были существенно ограничены.

В таких условиях телесные характеристики императора являлись объектом пристального внимания его подданных. Ситуацию усугубляло появление и быстрое совершенствование таких средств массовой информации, как газеты и кинематограф.

Обратимся к характеристикам телесной конституции Николая Александровича и постараемся установить связь особенностей тела с психикой, а следовательно, возможно, и с его поступками. Заметим, что теоретической основой нашего анализа будут представления классического психоанализа Зигмунда Фрейда[3] и его учеников.

Образ царя, несомненно, можно отнести к области коллективного бессознательного. Так, Карл Юнг[4], сотрудник Фрейда, обозначил набор типовых человеческих проблем, решаемых людьми во все времена и на всех континентах. Единицей коллективного бессознательного является архетип (буквальный перевод «древний тип», в том смысле, что существует с момента возникновения человека). Конечно, как любые концепции, возникшие в школе психоанализа, проблематика коллективного бессознательного достаточно сложна для понимания. Попробуем объяснить понятие «отцовского архетипа» на простом примере. Любой человек вырастает в семье и бессознательно хранит в своей памяти образы родителей (или людей, их заменяющих). В семейной триаде (отец, мать, ребенок) у ребенка формируется, в большей степени бессознательное, представление о фигуре отца, главы семьи. Биологическая природа человеческих полов определяет, что в подавляющем большинстве мужчины крупнее и сильнее женщин. Уважение, любовь, страх, а иногда ужас перед отцовской фигурой бессознательно переносятся на главу государства. Монарх – это своего рода отцовская фигура, «отец народа». А дети до 10 лет в силу своего роста всегда смотрят на своих родителей снизу вверх. Отец для них своего рода «великан», который может быть как добрым, так и злым.