Исследование советских историков в 20-е годы прошлого века подтверждает нашу версию о высокой выраженности проявлений флегматического темперамента у Николая Александровича. Например, историк П. Е. Щеголев утверждал: «…Чувствительность Николая была понижена чрезвычайно, она была ниже уровня, обязательного для нормального человека»[50].

Однако при анализе всех отзывов нужно учитывать фактор отсутствия у людей, дающих оценки Николаю Александровичу, научных психологических понятий для объяснения его эмоциональности. Дело в том, что психология относительно молодая наука и в начале XX века делались только первые шаги к разработке теории темперамента (но, по странному совпадению, именно в России проводил свои блестящие эксперименты Иван Петрович Павлов, один из создателей современной теории темперамента). Таким образом, все оценки эмоциональности Николая Александровича носят интуитивный характер и базируются на житейских представлениях. Да и поздние исследователи деятельности монарха, будучи историками, не делают попыток использовать достижения психологической науки, а опять же высказывают интуитивные житейские догадки, часто не имеющие связи с реальностью.

Вместе с тем такая поразительная реакция на судьбоносные события, проявлявшаяся на протяжении всей жизни, не может быть объяснена только флегматическим темпераментом Николая Александровича. Видимо, были и другие важные причины, лежащие в основе его психической организации и вызывающие у окружающих обеспокоенность душевным здоровьем монарха.

«…Стараюсь ни над чем не задумываться и нахожу, что только так и можно править Россией».

Впечатление о странном поведении Николая Александровича глубоко поразило и принимавшего у него текст отречения А. И. Гучкова[51]: «…Вообще я должен сказать, что вся эта сцена произвела в одном отношении очень тяжелое впечатление… что мне прямо пришло в голову: да имеем ли мы дело с нормальным человеком? У меня и раньше всегда было сомнение в этом отношении, но эта сцена; она меня еще глубже убедила в том, что человек этот просто, до последнего момента, не отдавал себе полного отчета в положении, в том акте, который он совершал… мне казалось, что эти люди должны были понять, что они имеют дело с человеком, который не может считаться во всех отношениях нормальным…»[52]

Свидетельство А. И. Гучкова направляет наше психологическое расследование на анализ умственных способностей Николая Александровича.

Способности определяются как качества психологической и телесной индивидуальности, способствующие успеху в определенной деятельности. Для нас наиболее значимыми являются способности, важные с точки зрения осуществления монархом функций государственного управления. Говоря о способностях, мы в первую очередь считаем, что они являются прижизненным развитием природных задатков, т. е. анатомо-физиологических особенностей организма. Таким образом, мы продолжим анализ природных особенностей индивидуальности Николая Александровича, начатый в предыдущей главе. Может быть, в ходе анализа способностей мы найдем причины того странного поведения монарха, которые А. И. Гучков обозначил вопросом: «Да имеем ли мы дело с нормальным человеком?»

Нет сомнений, что человек, обладающий неограниченной властью, принимающий решения о судьбах целой империи, должен обладать высоким интеллектом. Традиционно не принято сомневаться в умственных особенностях правителей. Царей из династии Романовых обвиняли в коварстве, жестокости, но не в глупости. Однако многие поступки Николая Александровича и намеки заслуживающих доверия свидетелей дают основания подозревать, что у него могли быть проблемы с умственным развитием.