– Дафна, дорогая, твои волосы могли бы представлять собой крысиное гнездо, и все же ты выглядела бы первой красавицей в мире.

Парочка обменялась взглядами, из которых стало ясно, как они преданы друг другу. Такие красивые, счастливые, молодые…

Даньелл тихо вздохнула. Как редко встречаются подобные пары!

Встав, она подошла к маленькому столу рядом с дверью.

– Мадемуазель ла Кросс предъявила превосходные рекомендации, – добавила леди Дафна.

– Рад это слышать.

Лорд Кавендиш похлопал себя по карманам и продолжил шарить в буфете.

– Она почти не потратила времени на мою прическу. Поразительно!

– Звучит неплохо.

Лорд Кавендиш обратил взор на стол перед их креслами и принялся искать там.

Даньелл сунула руку под газету, лежавшую на столике, рядом с которым она стояла. «Черный Лис снова наносит удар», – гласил заголовок. Она быстро схватила предмет, который заметила со своего места, и повернулась.

– Вы не это ищете, милорд? – спросила она, протягивая виконту золотые часы.

Тот остановился, выпрямился и широко открыл глаза.

– Собственно говоря, да. Где они были?

– Здесь. Под газетой.

– Боже. Даньелл, я даже не слышала, как вы встали! Ходите, как кошка, – покачала головой леди Дафна. – И вы увидели часы с того места, где сидели?

– Всего лишь догадка, – пояснила Даньелл в надежде, что леди Дафна не придаст слишком большого значения ее способности отыскивать вещи. – Я заметила, что вы похлопали себя по карманам, и предположила, что вы ищете что-то маленькое, что обычно носите с собой.

Лорд Кавендиш прищурился и тоже улыбнулся:

– Так оно и есть. Спасибо.

Леди Дафна подбоченилась:

– Полагаю, вам удалось дважды произвести на нас впечатление. Мой следующий вопрос: когда вы сможете приступить к работе?

Театр был не из тех развлечений, которые занимали воображение Кейда. Он предпочитал прокуренный, забитый людьми игорный дом или выпивку до утра в кабачке, заполненном женщинами, продающими свою благосклонность за деньги. С которыми можно переспать и забыть об этом наутро. Но сегодня он сделал исключение. Брат просил его поехать, да и Дафна разве что не умоляла. Большую часть прошлого года – с тех пор, как он бесцеремонно ввалился в их дом, – они старались сделать из него респектабельного джентльмена. И даже были готовы забыть скандал с Амандой Джоунз, ставший скорее семейной шуткой, чем поводом стыдиться. Но все равно, разве возможно сделать из Кейда респектабельного джентльмена?! Вряд ли это удастся, черт возьми! Но он восхищался их стараниями и в редких случаях, вроде сегодняшней ночи, шел на уступки.

Кейд, разумеется, был в городе по своим причинам, которые только сейчас начинали оправдываться. Сегодня утром, в клубе, когда Рейф увидел газету и упомянул имя Даффина Оуклифа, в желудке Кейда все перевернулось. Сколько всего брат знает о нем?

Вот Рейф был респектабельным членом высшего общества, служащим министерства обороны, и на его образ жизни и саму жизнь могли повлиять дела и проблемы брата. Кейд жалел, что не может поделиться своими секретами с Рейфом, но так будет правильнее. Рейфу не должно ничего грозить. Чем меньше он знает, тем лучше.

Целью жизни Кейда было отомстить за все, что претерпел брат в руках французов. Но он скорее умрет, чем признается в этом Рейфу. К тому же Кейд давно смирился со своей ролью паршивой овцы в семье.

В любом случае, брат любезно позволил ему остаться в его доме. Поэтому Кейд просто обязан попытаться делать то, что ожидает от него виконт. Даже если эти занятия будут чертовски утомительными. Вроде посещения театра.

Все трое вошли в личную ложу Рейфа. Кейд так и не привык к тому, что многие люди называют его близнеца Рейфа милордом и с недоумением переводят взгляд с одного брата на другого. Когда Кейд находился за пределами Лондона, никто не принимал его за родственника Рейфа. Кроме одного случая. В Лондоне же это происходило ежедневно, а иногда и ежечасно. Правда, когда они были вместе, на них, конечно, глазели, но никто не задавал назойливого вопроса.