Дэвид: Жду тебя дома, сегодня вечер большого кино. Люблю.

Не успеваю нажать «удалить», как телефон падает из рук на асфальт, и я только и слышу, как разбивается стекло и как руку что-то с силой сжимает так, что я пищу от боли и разворачиваюсь на того, кто причиняет мне боль, хотя и так знаю, кто это.

– Я не разрешал тебе уходить.

– Я уже не подчиняюсь тебе, Фабиан.

Он притягивает меня к себе так, что я падаю ему на грудь и оказываюсь зажатой в его руках.

– Принадлежишь и всегда будешь. Кем бы ты сейчас ни была, я люблю и её тоже. Ты Алиса Грин, и я люблю тебя любой. Ты моя была, есть и будешь. И вечность гореть нам в аду за эти чувства.

Я не понимаю, что происходит, потому что лишь чувствую, как его губы низвергнулись на мои и я теряю контроль над ситуацией, жизнью, эмоциями и тем, что происходит. Я растворяюсь в тот самый момент, как почувствовала его вкус на своих губах и утонула в водовороте своей любви к этому мужчине. Его губы жесткие и нетерпеливые, он поглощает меня и выпивает, будто я единственный источник его силы. Он прижимается ко мне, так что мне немного больно от его напора и ноги подкашиваются от величины его чувств. Его руки сжимают волосы и натягивают так, что я вскрикиваю от боли, и именно в эту секунду его язык скользит ко мне в рот и поглощает меня глубже. Мне больно и в то же время слишком хорошо, я не имею достаточно власти, чтобы остановить эту пытку, ведь, кажется, я люблю эту боль, что он мне причиняет. Возможно, эти разбитые куски не потерялись, а навсегда остались у него, и я просто не могу существовать без этого мужчины, потому что он навсегда забрал частички чего-то важного из моей жизни и теперь мы связаны всегда. Фабиан выпускает меня из своей хватки, и я наконец могу сделать вдох и почувствовать землю под ногами.

– Мы найдем путь обратно, вдвоем. Я это понял, просто дам тебе еще немного времени, чтобы и ты поняла это.

Фабиан поднимает мой разбившийся телефон и прячет к себе в карман пальто. Он смотрит на меня так, что у меня вновь подкашиваются ноги, и улыбается той самой улыбкой, которую я так люблю.

– До встречи, Алиса. Обещаю, я не заставлю тебя долго её ждать, – он разворачивается и скрывается в толпе так, будто только что он снова не разрушил мою жизнь. Но где-то в глубине я надеюсь, что он сдержит обещание и мы правда найдем путь обратно вдвоем. Я очень этого хочу.

Я не помню, как дошла до дома, но, кажется, прошло не меньше пары часов, прежде чем я наконец вставила ключ в замочную скважину моего убежища. Хотя я и сомневаюсь, что сегодня эта квартира способна подарить мне успокоение. Я чувствовала себя грязной и отвратительной, никчемной и неправильной, в последний раз я ощущала себя подобным образом после изнасилования, и вот я снова примерно в тех же самых ощущения, тону и задыхаюсь от того, что не знаю, как справиться с этим. Я ужасный, отвратительный человек. Я неверная жена, абсолютно недостойная Дэвида, и мне точно уготован специальный котел в аду из-за того, какие мысли меня посещали всю дорогу до дома.

Ключи ударились о вазу, и звон раздался в моих ушах с оглушающей силой. Вот она, моя реальная жизнь; и только такой она должна быть. Наш уютный большой дом, наша идеальная жизнь семейной пары и наше удивительное взаимопонимание, даже без слов мы легко угадываем мысли друг друга. О таком мечтают миллионы пар, тогда почему я не могу смириться с тем, что это восхитительно, и успокоиться? Нет, я лишь чувствую, что этого всего мне слишком мало.

– Ты сегодня поздно. Все хорошо?

В дверном проеме показался Дэвид в привычном уже голубом фартуке поверх его серой футболки и черных спортивных штанов, он, как всегда, босиком, ненавидит домашнюю обувь, впрочем как и носки. Его челка падает на глаза, такие мною любимые. Вот, правильное слово. Я люблю Дэвида, я действительно люблю его, и это такое правильное чувство. Это то, что должно быть у нормальных людей, и я должна цепляться за это чувство, оно и только оно способно подарить мир моей душе.