Защитные перчатки – на руки, включить резак, огнём проделать отверстие, выключить устройство и снова прицепить к рукаву, снять перчатки. Процедура привычная и неволнительная, беспокойство вызывало другое – то, что скрывалось за стеной… чем бы оно ни было.

«Вот и настала пора выяснить», – подумал Каток и толкнул вырезанный кусок преграды. Тот рухнул, на миг оглушив, когда грохнулся об пол. Каток «ступил» в темноту.

За тьмой, когда глаза привыкли, обнаружилась столовая с изображения под номером четыре. Задействовав встроенные в скафандр фонарики и отрегулировав их свечение, вертун направился к пострадавшему собрату, чьё местонахождение отметил на виртуальном плане. Понимая, что из-за стресса и возможной раны предсказать реакцию раненого не удастся, Каток подъезжал медленно. Лишь в самой близи он понял: тело двигается не потому, что пытается встать или выбраться из-под обломков (их поблизости и не наблюдалось), – судороги сотрясали драмбона. Каток поспешил к нему, на ходу вытаскивая медсканер. Спасатель несильно облучил лежащего, таким образом получив сведения о его состоянии; спустя несколько мгновений на экране отобразилась расшифровка.

Удивительные события следовали друг за другом и прекращаться, похоже, не собирались – аппарат уверенно, на 99,63%, сообщал, что раненый вовсе не ранен, а цел и невредим и всего лишь пребывает в бессознательном состоянии. При этом процессы его организма (как внешние, так и внутренние) в норме. Не в силах осмыслить это, Каток провёл вторичный и третичный анализы – с тем же успехом.

Рука потянулась ко встроенной рации с усиленным сигналом.

– Тип Инер, приём.

– Приём, тип Каток, – отозвался Инер.

Спасатель вкратце описал начальнику ситуацию, а после спросил, что ему предпринять в отношении потерявшего сознание драмбона.

– Помести его в защитный купол и заканчивай осмотр.

– Да он только начат…

– Тем более. Хорошо, что вышел на связь.

Инер отключился, а Каток, достав портативный генератор биополя, положил кругляш на пол, у судорожно подрагивающего тела. Нажатие кнопки, и потерявшего сознание драмбона охватило еле различимое голубоватое свечение.

Инер всё правильно сказал, вообще-то Каток и сам предполагал сделать именно так, но в нестандартных ситуациях посоветоваться с начальством никогда не лишне, тем более если оно настаивало на обратной связи. Каток вышел в коридор и продолжил странствие по загадочному космическому кораблю, что вызывало царящей внутри него тишиной всё нарастающее напряжение.

5

Следующей «подвернулась» лаборатория. Хотя её не отметили в послании, понять это было несложно: сквозь вывороченные двери ясно проглядывало обожжённое и покрытое копотью просторное помещение со следами битого стекла. Реторты, колбы и прочие сосуды превратились в мусор, так же как образцы, что везли на вновь осваиваемую планету путешественники через континуум. Едкий, ядовитый запах куда-то подевался – вероятно, его удалила автомат-вентиляция. А вот с потёками, трещинами и «ожогами» на полу ей не справиться.

Вскрыв дверь, Каток понуро бродил среди обломков и осколков. Расстроенный тем, что множество ценных, иногда подолгу готовившихся образцов безвозвратно утеряно, даже он, специалист высокого класса, не мог в полной мере сдержать чувств. Но нельзя было «вешать нос», как выражались некоторые из иномирных побратимов, в частности, земляне, от кого и пошло это выражение. Убедившись, что сколько-нибудь полезных свидетельств о произошедшем в лаборатории не сохранилось, Каток покинул её и перевёл спецкостюм из режима усиленной защиты обратно в обычный.