– Как я вас понимаю! – вырвалось у Ксантии. – Мне очень хотелось бы… – Она запнулась. – О, я сама не знаю что говорю! Не обращайте внимания на мои слова. Пожалуй, мне пора идти.

– А что вы собирались сказать? Чего вам хотелось бы, моя дорогая? Говорите прямо. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы исполнить ваше желание. Мне это доставит огромное удовольствие.

От этих его слов по телу Ксантии снова пробежала дрожь.

– Нет, я оставлю свои желания при себе. Вы опасный человек, сэр. Мне нельзя оставаться здесь.

– Подождите! – Он привлек ее к себе. – Давайте заключим сделку. Я сообщу вам свое имя и назову род занятий, а вы за это… – Он сделал паузу, и Ксантия затаила дыхание. – Вы за это поцелуете меня. Только не по-сестрински, а по-настоящему.

Глаза Ксантии округлились. Но вместе со страхом в ее душе проснулось любопытство. В конце концов, она ведь сама начала эту глупую игру в кошки-мышки… Кроме того, ей безумно хотелось, чтобы этот мужчина поцеловал ее.

Он не стал дожидаться, когда Ксантия разрешит ему осуществить задуманное. Обняв ее, он с жадностью впился губами в губы Ксантии, и его язык проник ей в рот. Ксантию тотчас же захлестнуло желание, и она, прижавшись к нему, ответила на его знойный поцелуй.

При этом она чувствовала, что силы покидают ее – незнакомец словно лишил ее воли, и теперь она, Ксантия, находилась в полной его власти. Его страсть передавалась ей, его возбуждение перекинулось на нее точно пламя пожара. Никто еще не целовал ее так страстно и так неистово. Ксантия обвила руками его шею, а дыхание ее участилось и стало прерывистым. Запах одеколона, исходивший от разгоряченного тела незнакомца, становился все сильнее, и Ксантия чувствовала, что теряет голову.

– О Боже… это настоящее безумие, – пробормотала она, прервав поцелуй, и не узнала собственный голос.

– Да, но это великолепное безумие.

Его ладонь легла ей на бедро, и Ксантия еше крепче к нему прижалась. Тут он вдруг приподнял ее подол, и его руки проникли ей под платье. Прижав Ксантию спиной к кирпичной стене и подложив ладонь ей под ягодицы, он попытался раздвинуть ее ноги.

– О, подождите… не надо… – прошептала она.

– Мы здесь одни, дорогая моя, – проговорил он, осыпая поцелуями ее лицо и шею. – Я уверен, что вам нечего бояться. Положитесь на меня.

Ксантия таяла от его голоса. Она готова была уступить ему, хотя понимала, что ведет себя глупо. Она действительно сошла с ума от неудержимого желания сблизиться с этим мужчиной. Когда он снова припал к ее губам, она сдалась – позволила ему делать все, что он хотел. И в этот момент он уже не казался незнакомцем, казался близким человеком, хорошо знавшим ее тело.

Его теплая рука проникла в ее промежность, и он, не прерывая поцелуя, издал глубокий стон и стал ласкать самые заповедные уголки ее тела. У Ксантии подкашивались колени.

Движения руки незнакомца стали ритмичными, и темп все ускорялся. Задыхаясь от возбуждения, Ксантия выгибала спину, пытаясь покрепче прижаться к незнакомцу, пытаясь слиться с ним в единое целое.

Напряжение в ее теле нарастало; у нее возникло такое чувство, что она вот-вот взорвется. И боль тоже нарастала; в глазах у Ксантии потемнело, а по телу пробежала судорога. Ей казалось, что она утратила ощущение реальности. «Неужели я схожу с ума?» – подумала Ксантия в испуге.

– Отдайтесь мне, дорогая, – прошептал незнакомец, прижавшись губами к ее уху и покусывая мочку. – О Боже, как вы прекрасны!

– Я думаю… нам надо остановиться… – пролепетала Ксантия, дрожа всем телом.

Из груди незнакомца вырвался глухой стон, и его рука замерла на ее бедре.