– Какие предпочтения по напиткам? – снова вынырнула в гостиную та самая Дашкова – ударение строго на первую “а”.

– По напиткам?! – округлила глаза Марийка.

– По напиткам, – скривилась новоявленная Фрекен Бок. – Рекомендую цикорий.

– Так, знаете что? – уперла руки в бока Марийка. – Я вас не нанимала. Спасибо, конечно, но!..

– Мне нужна будет комната рядом с детской и личное время с семи до девяти, – уверенно перебила ее няня. – Обычно в это время как раз приезжают с работы мужья, и мамы не чувствуют моего отсутствия.

– Так, – снова тряхнула шевелюрой Марийка. – Стоп!

– Ваш омлет! – няня уже выставляла на стол две тарелки.

Вероятно, ей и Аньке.

– Я сменю вас около детей. Поешьте, после обсудим правила дома.

Марийке очень хотелось объяснить этой домоправительнице самое первое и самое главное правило – никаких посторонних женщин в ее хозяйстве, но Анька плюхнулась за стол, подхватила вилку и…

– М-м-м-м, – закатила глаза от удовольствия. – Я и не знала, что омлет можно пожарить так вкусно! Садись, Марий!

.

Анька ушла.

Видно было, что ей не очень-то и хотелось, но…

Дети должны были вот-вот прийти со школы.

– Я разложу, моя хорошая, посмотрю, – обняла подругу Марийка.

Но едва за Анькой захлопнулась дверь, упала на стул, обхватив руками голову.

Няня между тем достала один из купленных детских мобилей и с деловым видом подвешивала его к люстре.

– У вашей подруги несчастье? – к удивлению Марийки, поинтересовалась она. – Девушка выглядит потерянно.

– Да-а, – протянула Марийка, – у нее муж пропал.

– Плохо, – скривилась Фрекен Бок. – Женщинам в расстроенных чувствах нельзя доверять детей, – она уверенно кивнула. – Ваш муж правильно сделал, что позаботился о второй няне!

Марийка распахнула рот от такого цинизма, но!..

– Анька не няня! – ей почему-то захотелось эту непробиваемую солдафонку задеть. – Она ко мне погадать приходила! – сверкнула глазами деревенская ведьма.

– Погадать? – приподняла бровь почти на три миллиметра Дарья Сергеевна Дашкова – ударение строго на первую “а”.

– Погадать! – довольно кивнула Марийка. – Меня тут ведьмой считают! – и тут она вошла в раж. – Пойдемте, покажу!

Она распахнула дверь своей святая святых, своей кладовой, своей тайной комнаты!

Большой рабочий стол под окном, крохотная раковина в углу, маленькая электроплитка на комоде и все стены в полках!

Баночки, коробочки, скляночки, горшочки…

Пучки трав, подвешенные к потолку, противно пахнущие субстанции в толстых колбах, и громадный, накрытый скатертью стол посередине. С той самой склянкой из бабушкиного сарая. Да два тяжелых кресла вокруг него.

Марийка смотрела на эту бесценную, но безумно бесячую женщину с вызовом и чувством легкого превосходства.

– Угу, – обвела глазами полки та, – угу, – повторила, заглядывая в комод. – Ну что ж, у каждого свои увлечения. Я, например, макраме люблю, – она опять вздернула подбородок. – Кстати, могу вам под травы мешочков наплести. Если из черного тонкого шнурка, то будет даже аутентичненько! – на этой фразе у няни азартно блеснули глаза, а Марийка поняла, что бой не будет легким.

И ровно в этот момент женщины услышали звук открывающихся ворот… С работы приехал Никитич…

.

– Привет! – радостно распахивая объятья, вошел в комнату Никитич.

Но по глазам было видно, что пути к отступлению он просчитывал. Или уже просчитал. Как-то он подозрительно странно жался к двери ванной.

– Здравствуй, дорогой, – чеканя каждый слог, поприветствовала мужа Марийка.

– Как ты тут? – чуть расслабившись, выдохнул майор. – Иди, обниму!

Но стоило ему шагнуть к жене, как…

– Стоп! – громогласно скомандовал кто-то, кто, кажется, контролировал весь дом одновременно.