Дальше следовали визы отдела ЦК. Там тоже не обходилось без бурных дебатов – теперь жаловались на Совмин. Обычно безрезультатно. Последняя виза курирующего секретаря ЦК, и отпечатанный на специальной машинке, на специальной бумаге документ попадает в святая святых – Общий отдел, канцелярию, ведавшую делопроизводством Президиума ЦК. После назначения даты рассмотрения проект постановления и сопроводительная записка рассылались участникам заседания – членам и кандидатам в члены Президиума ЦК.

Пункты самого постановления мало что говорили неосведомленному читателю, а члены Президиума не могли даже теоретически одинаково глубоко разбираться во всех аспектах жизни страны. Поэтому очень важным этапом становилось квалифицированное составление сопровождающей записки. Из нее, и только из нее можно было понять, о чем идет речь, какую цель преследует документ, что будет достигнуто, откуда возьмутся необходимые ресурсы.

Составляли записку инициаторы постановления – им и карты в руки, кто лучше них владеет вопросом. Если записка недостаточно полно отвечала на все вопросы, то в процессе заседания могло возникнуть недоумение, вспыхнуть спор, чреватый, как минимум, затяжкой в принятии решения. Грамотно подготовленные вопросы пролетали, как говорится, со свистом. Тем не менее люди опытные старались пристроить свою проблему ближе к концу, когда участники заседания подустанут и у них пропадет охота задавать вопросы.

Когда сегодня историки шарят по архивам, они обычно охотятся за постановлениями. Получив желаемое, ученые испытывают разочарование, не могут понять, о чем идет речь. Дело в том, что они охотятся не за тем, им нужна записка, а не решение. Мой совет: изучайте вопрос в той же последовательности, что и члены Президиума ЦК, начинайте с записок.

Уже в самом начале обсуждения кораблестроительной программы привычный распорядок первым нарушил отец, не так давно сменивший Маленкова в председательствующем кресле во время заседания Президиума ЦК. Он попросил главнокомандующего поподробнее доложить, какие корабли предполагается построить, в какую сумму обойдется каждый проект, а главное, как изменится обороноспособность страны, что мы получим в результате.

Кузнецов материалом владел отменно, видно было, что он сам выстрадал каждый пункт, а не зачитывает текст, заготовленный подчиненными.

Вкратце дело сводилось к следующему. Успешно выполнив через десять лет предложенную программу, мы получим современный военно-морской флот, способный действовать в любой точке Мирового океана. Авианосцы, линкоры, крейсеры и эсминцы, транспорты и танкеры снабжения – ничего не забыли. Правда, и стоило это удовольствие изрядно, сто десять – сто тридцать миллиардов рублей.

Отец выразил сомнение: по карману ли нам подобная затея? Он вспомнил о своем посещении кораблей на Тихом океане и задал больной вопрос: «Не устарели ли все эти крейсеры в ядерный век? Не окажутся ли средства выброшенными на ветер?»

Кузнецов яростно отбивался. Главнокомандующий давал генеральное сражение. В океанском флоте сосредоточилась его мечта флотоводца, стремящегося держать свой флаг если не выше, то хотя бы не ниже соперников.

Отец продолжал гнуть свое. Океанский простор оставлял его равнодушным. Его заботила безопасность собственных берегов, а еще больше – где бы отыскать средства для восстановления разваленного сельского хозяйства, строительства жилья. Сколько домов можно построить вместо одного крейсера!

Спор не утихал более часа.

Подобного на заседании Президиума ЦК давно не случалось. Здесь царствовал иной порядок: «старшие» спрашивают, изрекают истины, а «младшие» принимают их к исполнению. В тот день произошло не просто первое столкновение отца с военными, с которыми до той поры он жил в полном согласии. Впервые господствовавшую в сталинские времена доктрину наступательной войны отец попытался свернуть на оборонительные позиции. Кузнецов же не мог понять, не представлял, что такое возможно. Они говорили на разных языках.