О взаимоотношениях с Германией – объединенной и разъединенной – отец говорил не раз. Я запомнил его слова: «Единственно, кто может решиться на новую войну в Европе – это западные немцы». Эти опасения разделяли и коллеги по Президиуму ЦК. Заявление Аденауэра вызвало в Москве озабоченность, требовалась немедленная реакция. Но, пока готовились ноты и демарши, 29 октября в Париже подписали соглашения о ремилитаризации Западной Германии, правда в ограниченных масштабах. Наше правительство считало необходимым принять адекватные защитные меры не только в отношении ГДР. Реакцию на подписание парижских соглашений я бы, пусть с некоторыми оговорками, охарактеризовал как «испуг».

Отец, принимая участие в праздничных китайских церемониях, не забывал и о делах. За прошедшие годы в отношениях со странами народной демократии, как именовались наши союзники, накопилось много негативного. Одной из серьезнейших ошибок предшествовавшего периода отец считал бесцеремонное вмешательство во внутренние дела союзных стран. Сюда он относил и создание смешанных обществ, и наличие военных баз на чужих территориях, и присутствие советских войск в других странах. Он считал, что дружба и сотрудничество возможны только на основе невмешательства и равноправия. Очень скоро эти его слова подвергнутся серьезной проверке.

Пока же в Пекине отец расправился со смешанными советско-китайскими обществами. Советская сторона отказывалась от своей доли в пользу хозяев. Военно-морскую базу в Порт-Артуре также передавали ее законному владельцу – КНР.

Казалось бы, больше ни причин, ни поводов для конфликтов и трений не оставалось. Как наивно, прямолинейно мыслил тогда отец. Ему казалось, что социалистическая солидарность застрахует нас от любых неприятностей.

Когда визит в Китай подошел к концу, отец решил воспользоваться удобным случаем и познакомиться с Дальним Востоком, посетить Тихоокеанский флот. В те годы перелет из Москвы во Владивосток на маленьком двухмоторном Ил-14 вырастал пусть не в очень серьезную, но экспедицию.

Осмотр флотского хозяйства начали с Порт-Артура. Пока он еще числился советской военно-морской базой. Отца сопровождал прибывший из Москвы главнокомандующий Военно-морским флотом адмирал флота Николай Герасимович Кузнецов.

Все шло размеренно, в соответствии с планом: посещение штаба, визит на корабли, показательные стрельбы артиллерии береговой обороны.

Отец поблагодарил моряков за выучку, но при осмотре бухты с господствующих высот заметил, что в условиях применения атомного, а тем более водородного оружия закрытая бухта превратится в ловушку для кораблей. Узкие проходы, сколь тщательно их не охраняй, не смогут послужить преградой для авиации. Тут он напомнил трагическую историю разгрома японцами американского флота в Перл-Харбор.

– А у японцев не было атомной бомбы. Им понадобились десятки и сотни самолетов. Теперь достаточно одного, – закончил отец свою тираду.

Хозяева стали возражать, приводить, на их взгляд, неотразимые доводы. Главный из них: командование принимает все меры защиты от атомного оружия. Отец не стал обострять спор: базу, так или иначе, предстояло передавать китайцам.

До этого момента делами флота отец интересовался мало. Теперь же, когда ответственность легла на его плечи, он по-хозяйски примеривался, как флот сможет противостоять атомным зарядам и ракетам.

Следующая встреча с военными моряками предстояла на главной базе Тихоокеанского флота во Владивостоке. 17 октября отец отбыл на крейсере «Калинин» на показательные учения. День выдался напряженный. Прошли корабельные стрельбы, эсминцы перехватили «вражескую» подводную лодку, из-за дымовой завесы торпедные катера провели лихую атаку крейсера. Правда, торпеды прошли мимо. Показали еще много интересного и поучительного. Наконец маневры закончились, пришло время подводить итоги.