Наскоро пригладив волосы и накинув на ночнушку халатик, она дозволила лицезреть себя, запоздало заметив в маленьком окошке последствия сна с мокрой головой. Ну, поздняк метаться. Да и пусть. Кто там? Конечно же Андрей. Встревоженный. Обиженный до сих пор, явно. Неудобно конечно… Поздоровались.

– Хорошо, что ты на связи. У меня тут есть еще работа для тебя. Срочная. Нужно еще раз встретиться с господином Суном Ли. У нас возникли непредвиденные обстоятельства… Давай встретимся там же, в то же время, что и вчера, минут на десять пораньше – обсудим детали перед встречей.

Ника утвердительно кивнула и прервала связь. Похоже, выходной отменяется – подумала она, задумчиво отхлебывая густой ароматный напиток. Надо сгущенки в следующий раз добавить. И не размешивать – потом съесть со дна.

Ника собралась быстро. Оставив записку на обеденном столе, умчалась.

Подъездных бабушек на посту не оказалось. Ника мысленно порадовалась этому обстоятельству, выводя бережно свой видавший виды вечно пыльный автомобиль с парковки. Сон ушел безвозвратно, однако настроившийся на отдых организм категорически отказывался активно включаться в деловую Никину жизнь.

Выезжая на шоссе, Нику остановил сотрудник ДПС.

– Лейтенант Иванов, …мнацатая рота, мнадцатой части. Ваши документы? – невнятной скороговоркой оттараторил должное по уставу ДПСник. Он имел низкий лоб и настолько широкое лицо, что голова его в форменном головном уборе напоминала скорее эллипс.

Ника потянулась за документами. И, уже передавая яркий кожаный футляр, запоздало вспомнила то, что мучительно ей никак не вспоминалось в ближайшие пару дней. Страховка! 20-е же число! А она до 19-го. Ого! Вот! попала! Это ж штраф… Ника не любила штрафы и старалась соблюдать правила, из-за чего «писем счастья» не получала, чем даже гордилась.

У эллипсоголового, не замедлившего найти Никин промах, маслянно увлажнились глаза от предвкушения удачного улова. От него прямо-таки пахнуло радостью. Нехорошей такой… Напоминала она по запаху лук, который припустили слегка в нерафинированном подсолнечном масле и дали немного подстыть. Душный запах такой, цвета сизого дыма – запах нечестной наживы.

Бегло оглядывая салон, состояние машины и прикидывая мысленно на вес кошелек ее владелицы, он моментально скалькулировал, перебирая вяло Никины документы:

«Если она не разбирается, попробую развести. Пятьдесят тысяч. Хотя… Эх, с Петровичем делиться надо, и старшему за прошлую неделю еще не всю отдал, но десяточка-то по-любому прилипнет! Да… Но я же еще венерологу до сих пор должен тридцатку – остаток… Хоть бы жена не узнала пока все не закончится» …

– А если не потяну? – машинально откликнулась Ника.

– Вы мне что-то сказали? – удивленно вперился в окошко машины, ДПСник, явно потеряв мысль.

– А Вы мне разве ничего не говорили? – не менее удивленно, но на удивление для нее самой, настойчиво ответила вопросом на вопрос Ника.

Они уставились друг на друга. Ника прервала неловкую паузу:

– А, простите, раз уж так зашел разговор, за что это такое вы венерологу должны так много денег? – совершенно невоспитанно поинтересовалась она…

Воцарилась напряженная тишина, во время которой один полностью впал в тихий панический ступор, а ко второй начало липким страхом вползать по спине осознание… Нет, не осознание, а ОСОЗНАНИЕ. Опять!!! Тоже самое! Ведь он же и рта не открывал, медленно приходило понимание. Неужели?!.. Нет, ну это же невообразимое что-то! Быть же не может, бред!

Запах радости от элипсоголового как-то сам по себе исчез. ДПСник пах как-то по-другому. От него повеяло пресной металлической кислинкой.