Шокированный, он не заметил ни появившихся перед ним рулетиков из риса, нори и лосося, ни написанного рядом с рисунком номера девушки. Он думал лишь о том, что этим утром Жанна видела его мать, значащуюся пропавшей без вести и погибшей за давностью лет.

12. Глава 12

Карандаш скрипел по бумаге. Красибор положил чистый лист поверх страницы из справочника по погостной ботанике и осторожно переводил изображение. Грифель скользил по изгибам бьющихся стеблей и округлых листочков. Выводил маленькие, почти незаметные цветочки, в которых и таилась главная опасность. Однако, несмотря на восторг, который мужчина испытывал с первого прикосновения к магическим знаниям, головой он был не здесь. Пока руки аккуратно копировали рисунок, Красибор снова и снова прокручивал то, как получасом ранее он заметил, что отсутствие Фимы затянулось. Посмотрел на дверь, из-за которой не доносилось ни звука с самого начала (мужчина решил, что, должно быть, виной тому была какая-то магическая глушилка). Внутренне ему не хотелось ни на мгновение расставаться с книгами. А уж что ведьма — эта дерзкая девчонка — прекрасно о себе позаботится и без него, он не сомневался. И всё же сконцентрироваться на витиеватых строчках уже не получалось, и Красибор решил как минимум для своего спокойствия убедиться, что всё там нормально с этими двумя.

К слову, что связывало эту парочку? Вот уж чему-чему, а словам Фимы о том, что они с Александром просто друзья, Красибор не верил. Не надо быть колдуном, чтобы разглядеть двух влюблённых людей. А вот когда те начинают вести себя как придурки, появляются сложности.

Он обнаружил Арифметику прямо за дверью. Она сидела на полу, поджав к себе ноги и уткнувшись лицом в колени. Красибор не ощутил какой-то дикой ярости по отношению к её обидчику или бесконечной жалости к ней самой. В конце концов, они второй день знакомы и живут в реальном мире.

Красибор огляделся: окей, в реальном магическом мире.

Однако, чувством, которое он испытал, видя, как Фима жмурится в надежде, что так быстрее перекроет ход слезам, оказалась нежность. Ему захотелось погладить этот маленький, хрупкий комок наглости и смешливости по голове.

Он видел и раньше плачущих девушек. Хнычущих, рыдающих с пузырями из соплей, пускающих одинокую слезу на грустном моменте в книжке. И успокаивал он их вполне успешно. Понимал, что и как нужно сказать, чтобы практически любая девушка, вся в слезах и губной помаде, пару раз шмыгнула носом для проформы и улыбнулась ему. Возможно, ему помогал дар, а возможно, Красибор просто понимал людей, которые не могут удержать грусть внутри.

И всё же он не знал, что сказать Фиме. И говорить, если честно, ничего не хотел. Красибор бесшумно сел напротив неё, расставив ноги по бокам, от чего стал похож на кузнечика-переростка. Не говоря ни слова, положил ладони ей на затылок и притянул к себе. В первую секунду девушка испугалась, но как только поняла, кто перед ней, благодарно уткнулась лицом тому в грудь. Она повернулась боком, чтобы им обоим было удобнее, и согласилась на его предложение помолчать вместе. Для неё это было самым правильным сейчас.

К чёрту обмен, к чёрту ритуал. Она подумает об этом завтра, а сейчас пусть просто будет ей хорошо.

Через какое-то время Арифметика подняла заплаканное лицо и взглянула на Красибора. Не сумев разглядеть в нём никаких эмоций, она молчаливо кивнула ему за спину, приглашая вернуться в гостиную к книгам.

Красибор в этот момент ошеломлённо гонял внутри своего до неприличия привлекательного тела одну и ту же мысль: «Какая же она красивая». Ему показалось, что собственный дар преломился в девичьих слезах и атаковал хозяина.