Оттуда послышался удивленный возглас и затем сразу же звук падающего тела.

– Больно, сученок? – спросил незнакомый мужской голос.

В ответ раздался то ли всхлип, то ли стон, который мог принадлежать только одному человеку – Сурену Вердяну.

– Где документы? – деловито спросил тот же голос.

– Как… какие?

– Ты, что, падла, героя из себя корчишь?

– Мы спрашиваем о документах, переданных вам Петром Тимофеевичем, – старательно объяснил второй мужчина; он говорил с трудно улавливаемым акцентом.

– Захочешь жить, скажешь! – убежденно произнес первый. – Жить все хотят.

– Давай его в комнату, – распорядился второй.

Весь этот разговор длился не более пятнадцати секунд. Сергей и Полина, затаив дыхание, напряженно прислушивались к происходящему. Последняя фраза стала для них сигналом к действию. Сергей бесшумно нырнул за диван, увлекая за собой Полину.

– Пригнись, не высовывайся! – прошептал он ей в самое ухо.

Дверь в прихожую медленно, как это бывает во сне, начала отворяться, когда Сергей вспомнил о трех бокалах на столике. Увидят, в ужасе понял он, допрут, что в квартире гости.

В приоткрытую часть двери просунулась согнутая спина мужчины в длинном темно-сером пальто. Сергей не мог позволить себе застрять в позе праздного наблюдателя, но то, что он успел увидеть за долю секунды, надолго отпечаталось в его мозгу.

Человек в сером был довольно массивным, этаким атлетом-тяжеловесом, в приоткрытую дверь он сумел бы протиснуться только боком. Согнувшись, он бесцеремонно тащил Вердяна за ноги, в то время как второй в таком же темно-сером или, во всяком случае, темном пальто с белоснежным шарфом, небрежно обернутым вокруг шеи, помогал ему, поддерживая беднягу за плечо.

В мельчайших подробностях Сергею запомнились торчащие из рукавов пальто сильные, широкие в кости руки первого мужчины, на правой – татуировка, четыре буквы КОЛЯ, без особого искусства выписанные у основания каждого пальца, золотые часы «Лонжин» на запястье, поросшем рыжими волосками, а еще дорогой, отличной кожи ботинок на левой ноге Сурена и черное пятно лица того второго, что поддерживал Сурена за плечи. Да, именно черное пятно – второй был чернокожим.

В следующий миг Данилов точным и быстрым движением, словно австралийская ящерица, которая ловит муху на лету своим молниеносным языком, подхватил два бокала и приземлился за диваном.

Словно почувствовав что-то спиной, какое-то движение воздуха, Коля-тяжеловес уронил ноги Сурена, выпрямился и настороженно обернулся. И тут же сразу громыхнули два выстрела. Это Вердян, пользуясь тем, что противник отвлекся, успел вытащить свой ПМ и дважды нажать на спуск. Больше он не успел. Коля проворно выпустил в лежащее на полу тело целую очередь из скорострельного пистолета с глушителем.

– Ты что, с ума сошел?! – взревел черный, хватая его за рукав.

– А что, надо было подождать, пока он в меня засадит? – огрызнулся Коля. – Как он вообще промазал, ума не приложу! Вот сука! – и он в сердцах пнул бездыханное тело ногой.

– Ладно, сделанного не воротишь, – глубокомысленно заметил африканец, демонстрируя свободное владение языком. – Будем искать. Бумажки где-то здесь.

– Опасно это, – тоскливо сказал атлет. – Соседи могли услышать выстрелы.

– В Новый год все стреляет: петарды, шампанское…

– Ментам тут ехать всего ничего, – не унимался Коля.

– Так, стоп! Вот оно! – обрадовано сказал черный. – Центральный банк Нигерии, – прочел он по-английски. – Это нам новогодний подарок.

– Что ни говори, а Бог, все ж таки, есть!

Затаившиеся за диваном Сергей и Полина услышали, как захлопнулась входная дверь и в квартире сделалось тихо. Данилов вышел из-за дивана и аккуратно поставил бокалы на стол. Папки с документами и кассетой на столе, естественно, не было.