Просыпаюсь.

Сон ускользает в окно, торопится исчезнуть. Успеваю заметить что-то, еще сам не понимаю, что…

Ну да.

– Это вы убили двоих?

Тощий парень смотрит на меня с ненавистью:

– Да ты охренел или как? С какого хрена я убивать буду?

– Но зерно вы украли?

– Ну а чё теперь с голоду подыхать, что ли?

Фарид тихонечко дергает меня за крыло:

– Нам его отдайте… мы с ним разберемся по-нашему…

Спрашиваю Фарида:

– Это он убил?

– Не, я его знаю… по мелочам стырить может что-нибудь, зерно там, еще чего…

Фарид говорит еще что-то, пытаюсь понять, за что и где задержали зарплату, а послерплату не задержали, и почему тогда надо было зерно красть, и вообще…

– …не он это. Не он.

Чуждые уводят тощего, скручивают руки за спиной, кто-то бьет пленного, не понимаю, зачем, он же не сопротивляется, он же не пытается бежать, он же…

– Еще сутки? – насмешливо спрашивает Мальгус.

Киваю:

– Еще сутки.

– Друг мой, у меня на вас суток не напасешься, вам свои сутки не жалко, вы и берите!

Мне свои сутки жалко. И все-таки распечатываю очередные свои сутки

– А ты мне вот что скажи, – Фарид прищуривается, смотрит на меня, – там что-нибудь пропало? В доме у тебя, когда хозяйку грохнули?

– А что должно было пропасть?

– Да хоть что! Ценное что-то…

– Не припомню… нет…

Фарид хлопает меня по спине:

– Не наши это!

– Вы думаете…

– Не наши. Наши бы полдома вынесли, это точно…

Жена Фарида режет траву, мелко-мелко режет, так у них принято. Хлопаю крыльями, трава рассыпается мелким порошком. Хозяйка благодарно кивает. Берет соль.

Что-то неуловимо меняется, что-то происходит там, на улице. Выглядываю – так и есть, Мальгус уже здесь в окружении полицейских. Сейчас он хлопнет крыльями, и поселение на берегу реки обратится в прах.

Выпархиваю на улицу через окно. У чуждых на втором этаже не дверь, а окно, они через первый этаж в дом заходят.

– Сердечный друг мой, Мальгус…

Мальгус даже не оборачивается, Мальгусу ни до кого и ни до чего, особенно – ни до меня, Мальгус сюда пришел, чтобы…

Мальгус раньше ничего подобного не делал.

Поэтому волнуется.

Нет, так-то щелкал крыльями, так-то испепелял, много чего испепелял, и траву в прах рассыпал, и овощи, а без этого как еду приготовишь, или в скале ходы-комнаты проделать, чтобы дом был, это тоже Мальгус умеет, а вот чтобы живы испепелять…

– А я знаю, кто убил.

Это я говорю.

Мальгус фыркает.

– Я знаю. Вы обещали, если найдем, кто убил, вы поселение в покое оставите.

Ловлю отчаянные мысли Фарида, надо выдать хоть кого-нибудь, неважно, кого, чтоб отвязались, только чтоб не Фарида и не жену Фаридову, а вон, того парня, который зерно украл, на него два трупа повесить…

– Кто убил? – спрашивает Мальгус.

Киваю:

– Вы.

– А если серьезно?

– Серьезно вы.

– С ума сошли, зачем мне…

– …затем. Вы хотели, чтобы они ушли. Чтобы упавшая звезда вернулась на место.

– Друг мой, что вы за ересь несете, где вы видели, чтобы…

Это Мальгус.

– …вы всё продумали, вы только одного не учли…

Это я.

– …что чуждые просто так не убивают. Чуждые убивают, чтобы с этого получить что-то… зерно, или еще чего. Вот если бы вы у убитых забрали что-нибудь, это да… а так сразу видно, не чуждые убивали.

– Вы… вы…

– Да, и вот еще… Мальгус… когда в следующий раз будете подсовывать мне свой сон, вы вспомните, что я в два раза ниже вас ростом, а то сон с высоты вашего роста смотреть пришлось…

Стражники всё понимают.

Уводят Мальгуса.

Фарид бросается ко мне, бормочет какие-то благодарности.

– А ловко вы от него избавились.

Это Фарид. Постаревший, высохший, но всё такой же бодрый. Фарид. Как он оказался вообще у меня в гостиной, велел же никого не пускать, или градоначальнику вообще отдыхать не надо, что ли… Вот сейчас окликну слугу, напомню про никогонепускать, он только руками разведет, так Фарид же.