Я снова кивнула, Ураган выдохнул:

— Вот и давай на этом остановимся.

Он облизал слишком яркие губы, жадно, натужно глотнул воздуха и нехотя выпустил мои руки. С минуту Ураган тяжело дышал, словно пробежал не один километр. Затем газанул — и машина поехала.

***

Риг

Когда Лил заговорил о работе привратницы, о близком начале ее обучения и о том, как опасна связь с «Ураганом», лельхай поначалу даже опешил. В голове помутилось, перед глазами поплыли смазанные, бессвязные и невнятные образы.

Поле боя, трава, припорошенная кровью, рваные облака, сатанинский ветер, что трепетал одежду на мертвецах и мародерах… Белый зал, словно больничная палата. Нет, красивый такой, но уж слишком помпезный. Сразу видно — хозяин себя считает пупом земли, венцом мироздания.

И снова этот альбинос. Лилдрен. Это имя он назвал умирающему варвару в момент превращения того в лельхая. Шепнул на ухо, как заклинание.

Риг забыл имя, внешность создателя, а теперь вот благодаря Калисто вспомнил.

Голос Лила звучал до тошноты неприятно: высокий, мелодичный, но какой-то отстраненный. Неживой, как показалось Урагану.

Слова обрушивались на грудь палицами врагов. Им с Леной нельзя? Почему? С какой стати? Сердце колотилось пойманной птицей. Но затем спустя недолгое время пришло странное понимание и следом успокоение. Без нее никак. С ней никак. Ну и что? Ты воин, сильный и терпеливый. Переживешь, уж как-нибудь справишься с проблемой. В походах разве возбуждение не накатывало? Риг тогда был еще молодым парнем, только-только прошедшим гормональную перестройку. В голове и штанах такое творилось — хоть в ледяную прорубь погружайся. И ничего, сдюжил: пережил, выдержал.

Можно сублимировать, сражаясь как зверь. Можно сублимировать, как в прошлый раз, в ванне. Забот у древнего проклятого всегда по горло. Уж найдет как отвлечься и чем заняться. Только близость с Леной ломала преграды, лишала разума, отметала все возражения. Но в последнее время безумное желание, такое, что промежность сводило судорогой, уступало место нежности и заботе. Риг забывал, как сильно он хочет Лену, когда тонул в ее бездонных глазах, держал ее маленькие ладошки в своих, разговаривал о всяких разных глупостях. Внимал высокому голосу привратницы, похожему на звон хрустального колокольчика, и не мог насмотреться на Лену, наслушаться.

Все вокруг отходило на второй план. И слава богу, инстинкты тоже. Проблема обострялась во время прикосновений — даже мимолетных, даже мимоходом. Как у Калисто в избушке, плечом и бедром. Плоть восставала и требовала своего. Но Риг научился и с этим справляться.

Предупреждение Лила выглядело неприятным, но не лишало Урагана других радостей. Находиться рядом с Леной, чувствовать ее заинтересованность и проникаться всем существом ее близостью. Так что… как бы там ни случилось, свое он получал сполна и больше. По крайней мере, достаточно, чтобы не жаловаться.

Лена не поверила Лилу окончательно, Рига он не убедил тоже. Но Калисто Ураган тоже не поверил. Оба древних существа, ттах и ведунья, имели свои частные интересы. Ураган планировал действовать по наитию, прислушиваться к желаниям и мнению Лены.

Впервые он так интересовался мыслями женщины, которую едва знал, практически не касался. Необычно, но, увы, вполне ожидаемо. Особенная ведь на то и особенная…

Проклятье и радость любого лельхая. Его одержимость и успокоение. Его наваждение и озарение.

Когда Лена завела разговор в машине, Риг сразу понял, куда она клонит, и поспешил успокоить маленькую привратницу. Девочка, какая же она еще девочка! Нашла о чем тревожиться, вот уж ей-богу. Разберемся! И найдем приемлемый выход.