- На счет три не отпустишь - договоренности аннулированы и езжай один-одинёшенек. - Прикусила нижнюю губу, снова уводя лицо, когда он хотел припасть к губам. При этом требовательно ведя рукой так, чтобы закинула ногу на его бедро. Чтобы чувствовала, насколько запредельно завела. Насколько сильно он хочет.

Насколько желанна.

И прекрасно понимая, что все физические выражения только вполовину показывают реальную силу желания, я едва не сдалась.

- Есть сервисы мужского досуга... – проронил, между прикосновениями губами к шее. Дескать, напугала ежа голым задом. Так наигранно.

- ... но там нет меня. - Не напугала, но убедила. И фальшь еще дешевле. Но, уперевшись лбом ему в скулу и надавив, вынуждая приподнять лицо, закрепила свой аргумент кратким, легким прикусом его нижней губы, с откровенным упоением касаясь ее языком и теснее придвигая его к себе ногой, закинутой на его бедро. Беспроигрышный ход, ибо любого мужчину возбуждает, когда его хотят и не скрывают. А в нашем случае уж тем более…

- С учетом того, что присутствующие в зале тебя не знают, - ответный мягкий, умопомрачительный укус, - это не совсем честно…

Уже пробивал. И это насыщало и без того густеющее возбуждение, доходящее уже почти до болезненности внизу живота.

- Три. – Зарываясь пальцами в его волосы, выдохнула в горячие губы.

- Просто возмутительно. – Его доводящее до сумерках в сознании движение бедрами вперед, сильнее стискивая мои ягодицы.

- Два...

- Ты ужасна. – Обжигающий выдох в висок, затерявшийся в волосах. Прижался всем телом и прикусил мочку, - ужа-а-асно несправедлива.

- Оди...

- Успел. - Резко отстранился, поднимая руки и с мучением отводя взгляд. - Полчаса.

Не смотрел, пока оправляла платье. Восстанавливал дыхание и не смотрел. Чтобы не сорваться. Невесело усмехнувшись, окинула взглядом полностью контролируемое обладателем тело. Он все так же смотрел в сторону и вниз, дышал уже не так часто.

Подтянут, широкоплеч, прекрасно сложен. А если не найдет?..

Решительно тронулась в сторону выхода. Уже почти покинув гардеробную все же оглянулась и нутро мурлыкнуло от удовольствия при виде того, как он уперся рукой в стену, опуская голову и прижимая к уху телефон. Почти так же, как совсем недавно я.

Я только входила в зал, который покидали его друзья. Русый, тот самый, что смеялся на диване закрыв руками голову, завершая телефонный звонок, что-то сказал остальным и, лукаво улыбнувшись мне глазами, внезапно развернулся и пошел обратно в зал. Так, ясно, подключили поисковый отряд.

Ульки не было за столиком, она стояла рядом с Глебом, приобнимающим ее за талию, в компании его друзей. Оба спиной ко мне. Отлично, облегчать задачу не буду. Села на пустой диван, где совсем недавно сидели анархисты и с интересом смотрела за русой борзой, пущенной по следу.

Он подошел к трем людям. Одним из них оказался тот самый Елизаров, сын будущего опального банковского топ-менеджера. И каждый раз, когда русый якобы незаметно указывал на меня и его собеседники встречались со мной взглядами, результат был один и тот же – отрицательное ведение головой или легко считываемое по губам «нет, не знаю».

После третьей провальной попытки, русый задумчиво взглянул на меня, подмигнувшую ему  отсалютовав бокалом, усмехнулся и удалился.

Улька заметила меня минут через десять. Села рядом на диван и обозвала дурой, когда я ее познакомила с правилами игры. В принципе, я с ней была согласна. Как и с тем, который заявлял, что я несправедлива, ведь здесь никто меня не знает. Да, верно. Иначе я не согласилась бы на Улькино предложение вот так скрасить вечерок.