– А где мне было искать тебя? Чтоб сообщить о прекрасном событии? Москва, она огромная, легче иголку в стоге сена найти… – усмехнулась Александра. – И вряд ли ты обрадовался бы той, которую бросил, забыв сказать прощай.

– Да, тут я виноват, – он опустил голову, помолчал, пусть поверят в его искренность, – но так всё закрутилось тогда. Звонок из министерства, срочно приезжай…

– И ни через неделю, ни через месяц у министерского работника не нашлось нескольких часов, чтоб съездить в Обнинск? – спросила Александра. В её голосе уже не звучал гнев, лишь бесконечная усталость. – Какие же занятые у нас министерские работники…

– Не о том вы сейчас, не о том! После разберёмся, кто прав, кто виноват. – Вскочив, Ирина начала мерить шагами комнату, потом резко остановилась, подойдя к матери. – Машу надо спасать…

– Я здесь именно за этим, – не дожидаясь приглашения, Александр прошёл в комнату, сел на диван, маленький и низкий, из-за чего колени его длинных ног оказались торчащими вверх. Он прикрыл их ладонями, стараясь не быть смешным в глазах дочери, и продолжал:

– Завтра постараюсь вылететь в Эмираты. Ирина, ты должна рассказать мне всё, как можно подробнее. Любые мелочи…

– Дорогой расскажу, – перебила его Ирина. – Я лечу с вами.

Она повернулась к Александру спиной, будто давала понять, что не хочет никаких возражений, что так и будет, и это не обсуждается. Девушка отошла к окну, туда, где, освещаемый солнцем, стоял небольшой аквариум. Серебристые гуппи заметались при её приближении, а яркий вуалехвост поднялся на поверхность в ожидании корма. Только флегматичный сомик по-прежнему прятался на дне среди ажурных водорослей.

– Нет, нет и нет! – Александра Сергеевна произнесла эти слова так громко, что все вздрогнули. – Пусть летит один! Не хватало ещё, чтоб и другая дочь пропала, да я тут с ума сойду от беспокойства…

– Мама, я поеду, – не оборачиваясь, твёрдо произнесла Ирина. – Обещаю, буду очень осторожна. И потом, – она, наконец-то, оставила в покое рыбок и подошла к отцу. Близко-близко, чтоб глаза в глаза… – За мной теперь есть, кому присмотреть.

Строго взглянула на него, окинула взглядом с ног до головы.

– Ну, здравствуй, отец…

С характером у него дочка. Александр смотрел в её синие глаза, в милое лицо с таким же, как у него, разлётом бровей и понимал, что нет родней человека… Это чувство возникло вдруг, из ниоткуда, свалилось, как с неба, и накрыло с головой… «Моя девочка, моя принцесса, – думал Александр, – теперь век буду рядом. Не прогонишь…» И так захотелось прижать её к себе, обнять или хотя бы коснуться светлых волос, погладить по голове… Но нельзя, пока у непутёвого отца нет на это права. Но он заслужит, постарается, он сможет, он такой…

Всё, хватит! Такие сентиментальные мысли делают его слабым, а этого никак нельзя допустить. Ради спасения Маши её отец должен быть сильным. Только сейчас Александр осознал, что здесь никто не думает о девушке, как о погибшей. Страшно даже произносить это слово, слово-табу. Попала в беду, надо выручать. И только так.

Александр задал несколько вопросов про версии Машиного исчезновения, про действия полиции и посольства, осторожно уточнил детали происшедшего. Теперь он временно оставит их в покое. Забрав Иринин паспорт, ушёл, пообещав позвонить вечером. Он ещё очень многое должен успеть сегодня…

Телефон зазвонил не вовремя. Телефоны, они такие, у них это очень хорошо получается. С рюкзачком за плечами Ирина стояла у регистрационной стойки. Всего один мужчина в очереди перед ней, и через пару минут она протянет сотруднику аэрофлота свой паспорт, а за ней и отец, который сейчас дышал ей в спину.