Когда мы подъезжали к маникюрному салону, мне позвонил Егор и сообщил, что освободился и может нас подобрать. Я обрадовался, пожалуй, даже больше Анны, потому что перспектива таскать еще полдня на себе килограммы покупок меня вовсе не прельщала.

Пока Вебер была в салоне, я ждал Егора у входа, и когда тот подъехал, сложил весь свой груз у него в машине. Захлопывая крышку багажника, водитель хохотнул:

– Ну как оно?

Я похрустел затекшими пальцами:

– Не зря хожу в тренажерку.

Егор добродушно рассмеялся, а затем хлопнул меня по плечу и кивнул на автомобиль:

– Пошли сядем. Это надолго.

Как только мы оказались в салоне, Егор тут же отодвинул водительское сиденье и откинул спинку, чтобы принять полулежачее положение.

– Ты, если хочешь, можешь тоже, – кивнул он мне.

Я хмыкнул:

– Боюсь, что усну, если так сделаю.

Егор отмахнулся и прикрыл глаза:

– Поверь, времени у нас достаточно.

Тем не менее, я не стал менять своего положения, и лишь задумчиво рассматривал прохожих.

– Егор, слушай, а у Вебер же есть семья? Она просто ни в одном интервью о ней не говорит.

Мужчина, не открывая глаз, ухмыльнулся:

– А ты что, все статьи про нее изучил? Вот это ответственный подход к работе.

– Да нет, у меня сестра – ее фанатка. Даже необязательно что-то про нее читать, мне и так все расскажут.

– А-а-а, – протянул Егор и чуть поерзал, устраиваясь удобнее. – Есть у нее мать – ни дать-ни взять. Общаются они поскольку-постольку. Плюс ко всему – живут в разных городах. В общем, сложно все там. Анна Сергевна не любит про личную жизнь рассказывать. И я считаю – это ее право. Она работу свою делает – пусть на нее и смотрят, а то любят журналюги покопаться в чужом грязном белье.

– И часто лезут эти журналисты? – поинтересовался я.

– Чаще, чем хотелось бы. Поэтому я стараюсь везде ее сопровождать, а то некоторые такие агрессивные бывают, что за себя-то страшно, не то, что за нее.

– А что насчет этого места?

Егор на пару мгновений приоткрыл один глаз, покосившись на двери маникюрного салона, где сейчас находилась артистка.

– А насчет него переживать не стоит. Там владелица – Севастьяна Абрамова.

Я вопросительно взглянул на собеседника:

– Абрамова?

– Ага. Жена Олега Палыча. Поэтому там все в этом плане в поряде. А вот с массажистами надо быть повнимательнее, – он вдруг нахмурился.

– Почему?

– Да был один случай. И мы тоже не досмотрели. В салоне работал массажистом один молодой паренек, который в процессе начал Анну Сергевну лапать. Ну она, конечно, молчать не стала, и его тем же днем с работы и турнули. И поделом.

Я не сдержал возмущенного: «Ничего себе!»

Егор, поджав губы, медленно кивнул:

– Там, кстати, потом выяснилось, что Вебер у него не первая такая была. Просто другие испугались, а может, черт их знает, извращенцев, понравилось им, поэтому говорить не стали. В общем, – мужчина распахнул глаза и, повернувшись, подмигнул мне, – практически раскрыли преступление мы тогда. Но с тех пор Анна Сергевна ходит только к проверенным массажистам – и к девушкам.

Мы с Егором еще какое-то время поболтали о Вебер, друг о друге и обо всем подряд. Чуть позже я не удержался и все же отодвинул сиденье и немного вздремнул, – все-таки ранний подъем давал о себе знать.

Наконец спустя три часа в дверях салона показалась Анна. Егор вышел из машины и открыл ей дверцу.

Не успев усесться, Вебер обратилась ко мне:

– Сними со следующего вторника на неделю номер в хорошей гостинице в центре. Можно в каком-нибудь «Метрополе».

Я чуть не закашлялся. «В каком-нибудь». Сутки проживания в «Метрополе» стоили больше половины моей месячной зарплаты у Швытко и в тренажерном зале вместе взятых.