Я пискнула ключом, уселась в машину и, хотя прекрасно знала, что все документы здесь, открыла бардачок и убедилась. Паспорт, доверенности, техпаспорт, водительское удостоверение, СНИЛС и свидетельство о присвоении ИНН. Один раз, еще очень давно, будучи студенткой, я сломя голову возвращалась с полдороги из-за забытого паспорта и теперь сократила дистанцию от зала суда до ближайшей парковки.

Большего мне, кажется, от жизни не нужно? Документы, машина и ехать куда глаза глядят.

Я завела машину и выехала на улицу. Стемнело, город затих, и было странно, что где-то в пятиста метрах отсюда, на бульварах, даже сейчас кипит жизнь, гуляют люди, носятся дети на самокатах, играет музыка, сияет иллюминация. Здесь, в комплексе отреставрированных особняков девятнадцатого века, было безмолвно, как в лесной чаще. Здесь люди платят за близость к центру и покой.

Покоя мне не видать. Он мне и сниться не будет.

Машина — все, что у меня осталось. Я без всякой задней мысли посоветовала ее оформить на моего отца, потому что он был зарегистрирован в области и страховка с налогом были на порядок дешевле. Марк не спорил, а отца уже полтора года как не было в живых, и я унаследовала собственную машину.

Теперь мне придется ее продать, и часть моих предстоящих расходов это покроет.

Я встала в хвост на перекрестке, ожидая зеленый сигнал. Телефон, планшет в офисе, там же — ноутбук, принтер, сканер, копир, все это мне нужно, без этого я не смогу. У меня есть немного денег — все, что я заработала сама и как-то скопила, и даже если Марк потребует включить их в сумму совместно нажитого имущества — ради бога, эти полмиллиона для общей суммы все равно, что пять тысяч рублей против десяти миллионов. Марк моей работе никогда не препятствовал, не относился к моему бизнесу снисходительно, хотя мог бы, с моими доходами-слезами, но, как я подозревала, то ли его близкие когда-то смотрели так же на его начинания, то ли наоборот — ему пришлось от них многое вытерпеть, и со мной он решил исправить вселенскую несправедливость.

Исправил, гад. Испортил все, что было таким хорошим. Как специально — облил краской статуи, разбил все стекла, изрезал картины, перфоратором прошелся по паркету восемнадцатого века — может быть, это форма протеста такая? Иногда ведь людям бывает «слишком легко», им нужно эмоциональные качели, чтобы потом сильнее ценить счастье, выстраданное, черт побери, без страданий люди не могут!

Но за Марком я ничего подобного не замечала. У него все было рассчитано, проверено и застраховано. Сегодня был будто не Марк, а другой человек.

Итак… этой ночью я начну все сначала.

Взгляд выхватил слово «hotel» на противоположной стороне бульвара, я вытянула шею, высматривая впереди разворот. Мне было все равно, где переночевать, главное, чтобы в тишине и покое. А завтра…

Завтра мне придется сделать то, что для других людей я делала десятки раз. Почти как самому себе удалить аппендикс. Составить исковое заявление, оплатить госпошлину, начать искать квартиру. И…

Вывезти все из офиса, что смогу. Марк не зря намекал мне, что меня надолго не хватит: помещение мне не принадлежало, Марк купил его на одну из своих фирм и сдал мне на длительный срок. А еще я, конечно, сглупила, когда именно по этому адресу зарегистрировала свое ООО. Мне придется менять и офис, и адрес, и… что-то делать с кредитом, который сейчас я просто не потяну.

Я взяла три миллиона под поручительство Марка, взяла на свое имя, встав в позу самостоятельной, и Марк уступил. Тогда ему, как я считала, нравилось видеть меня независимой. Без денег у меня не выходило никак, клиент слишком ушлый, ему пыль в глаза важнее, чем квалификация специалиста. Я знала по бывшим своим однокурсникам — раскрутиться смогли только те, кто вложился в рекламу, хороший сайт, офис с тяжелой мебелью и прочую дребедень. Впрочем, так оно и работает, даже Чехов писал об этом, ах, Антон Павлович, век миновал, а люди все те же.