Беру в руки круглый поднос с тремя стаканами. Народ продолжает прибывать, но ринг пока одиноко пустует.

Клойд неотрывно смотрит на меня с самого момента появления. Я успела уловить момент, когда его ожесточенный взгляд, от которого затряслись даже мои кости, нашел меня среди толпы.

Злится! Но я почему-то уверена, что пришел он сюда, чтобы вновь встретиться со мной.

Останавливаюсь возле их столика. Мишель полушепотом о чем-то воркует с Клойдом, стараясь этим разозлить меня. Парень с длинной черной косой погрузился в глубокие раздумья, всем своим видом показывая, что «Покос» – последнее место, где ему сейчас хотелось бы находиться.

Я перевожу взгляд с одного на другого, прикидывая, как себя вести.

– Ваш заказ! – привлекаю внимание к себе и расставляю напитки напротив каждого.

Смотрю мельком на Клойда и замечаю маленькие морщинки в уголках его рта, которые выдают в нем привычку поджимать губы в недовольстве.

Срабатывает профессиональный навык улавливать малейший шелест. Рука Эддамса опускается с талии Мишель к ее бедру, затем он поглаживающим движением приподнимает подол ее платья.

Прикрываю глаза, переваривая увиденное.

Точно злится. А в довершении решил еще и наказать, заставив меня ревновать и почувствовать себя никчемной.

«Стой спокойно! Сосредоточься и держись», – даю себе команду.

Вхожу в роль и веду себя так, как Эддамс этого от меня и ожидает. Пропускаю ревность через себя и ощущаю, как неприятно екает сердце. Недовольно морщусь и изображаю неприязнь к ситуации. Но погодите, самые громкие аплодисменты будут не во время спектакля, а в самом его конце.

– Если это все, – вопросительно смотрю на Мишель, – то я пошла.

– Давно пора! Вали отсюда, оборванка! – кидает мне в след, обращаясь на языке Брантиса.

Я делаю шаг, чтобы, сохранив остатки гордости, удалиться. А в мыслях представляю, как с удовольствием выплеснула бы содержимое стакана в ее наглую рожу.

– Стой! – хриплый голос Эддамса действует на меня, как спасительная пилюля для умирающего больного.

Я торможу, но не спешу поворачиваться к ним лицом.

– Почему ты вернулась? – он задает вопрос на местном языке.

Не могу удержаться, чтобы не посмотреть на реакцию Мишель. Ну уж нет, такое шоу я точно не пропущу. Осознав услышанное, на лице этой стервы отражается весь спектр ужаса. Да она готова провалиться сквозь землю, чтобы ее больше никто и никогда не видел.

– Мне нужны деньги. А это – моя работа, – поясняю, стараясь звучать хладнокровно.

– Разве я дал тебе недостаточно мрагар, чтобы убраться отсюда и найти более достойную работу? – Клойд до скрежета сжимает челюсть, и я чувствую, как внутри он начинает звереть.

– Я… не… – перевожу тревожный взгляд на Мишель, потом снова на Эддамса, – у меня больше нет этих денег, – обреченно опускаю подбородок.

– Где они?! – гаркает он.

– Я отдала всё Мишель!

Повисает неловкая пауза.

Я точно не собираюсь бросаться в подробные разъяснения. Мишель, похоже, прикидывает, как бы слинять побыстрее, а Клойд решает, каким будет его следующий шаг. Мишель открывает рот, чтобы возразить, но я успеваю её перебить:

– Если это все, то мне пора!

Я вырываю чеку и бросаю им гранату. Дальше пусть разгребают завалы сами.

Довольная стечением обстоятельств, я возвращаюсь к обслуживанию посетителей. Получив очередной заказ, направляюсь к главной стойке за напитками.

На ринге впервые на вечер загорается зеленый свет. Все взгляды присутствующих, как по команде, устремляются туда. Зал начинает оглушительно шуметь.

– Заказ ноль-четыре-два-пять готов? – перекрикивая толпу, спрашиваю работников бара.

Не успеваю получить ответ, как прямо возле меня в стойку вбухивает здоровенный кулак. Мне даже не нужно поворачиваться, чтобы посмотреть, кто такой злой сюда приперся. Знакомый мужской запах я узнаю среди миллиона других.