Ладно, это лирическое отступление. А правда жизни в том, что настоящие мужики почти перевелись. Вот и сейчас – вопрос же элементарный! Зачем так нервничать?

- Ольга Валерьевна, акт на завтрашние скидки.

- А я заказывала? – подняла я тяжелую голову с рук, сложенных на столе.

- Но вы наметили. Целый лист тут, список…

- Вы опять за старое, Людмила? Она же выпрет меня с этим актом!

- Но что не так? - шептала бестолочь сквозь слезы – чего вам всегда не хватает?

- Мне?! Мне не хватает обоснуя – устного благословения начальства. И только потом – в печатном виде. Почему так – не нам с вами судить. И когда вы уясните, что инициатива наказуема не только на флоте? Внимательность и исполнительность – это все, что от вас требуется. Что ж вы опять лезете на грабли? Или вам больше заняться нечем?

Секретарь выскочила за дверь. А я швырнула ручку на стол, встала и подошла к окну.

Достала засранка! Девчонка постоянно лезла в глаза, угождала, выслуживалась… За каким? И хоть бы с толком, а то каждый раз «по Черномырдину». Зря нарычала… на мыслях, на нервах. Но сколько можно?!

Весь день я пахала, а не работала: принимала товар, проверяя качество и сертификаты, рассчитала скидки и акции на следующий период. Прошлась по выкладке, потом работала с актами и накладными, закрыла вопрос с «Золотым колосом». Товарищи таки накосячили, что их руководитель сквозь зубы и признал. Машина ушла обратно. В конце рабочего дня вызвала к себе директор и мы с ней просидели почти до восьми, копая себе мозг. Получился очень насыщенный двенадцатичасовый рабочий день без перерыва на обед.

Дав отбой Ларе на сегодня и заползая в квартиру, я чувствовала себя... правильно. Разуваясь, устало улыбнулась звонку – Вадим. Мы так же коротко, только по делу пообщались и быстро попрощались – я призналась, что нахожусь на последнем издыхании, не сознаваясь, что загоняла себя намеренно.

- Пора тебе отдохнуть, а то лету уже почти капец, - пробасил сынуля.

- Это и так в ближайших планах, Вадь. Схвачу бабулю подмышку и в санаторий. Будем с ней песни петь в соляной комнате, отмокать в минералке и обжираться.

- Дело, кстати - тебе не помешает. Ну, бывай, мам, до завтра.

- Да… до завтра.

Соскучилась… и даже больше, чем по Евке. Голос у Вадьки отцовский и манера говорить тоже – веско, не спеша, обдуманно. На занывшее сердце я свирепо цыкнула – скоро у нас семейное собрание в интернете, насмотрюсь на обоих.

Нет, мы далеко не идеальная семья. Просто когда-то ужасно испугались потерять друг друга. Это потрясение после Вани – страшное, нежданное. Потому и ухватились, и держимся руками и ногами. Это даже не страх, что-то другое. Намного спокойнее, если каждый день получаешь подтверждение тому, что самые дорогие твои в порядке. Просто услышать голос - этого достаточно. Разговоры с подробными новостями и разными мыслями случаются реже, где-то раз в неделю-две.

Иногда кого-то из нас эти мысли заводят не туда, а новости не радуют и тогда мы спорим, а то и ругаемся - громко или шипя сквозь зубы. Всяко бывает, но мы не ссоримся даже если ругаемся, потому что причина споров всегда одна – желание лучшего для своих близких, как понимаешь его ты. А понимаем мы иногда по-разному. И тут уже зависит от способности грамотно аргументировать. Я способна. Убеждать умею лучше, чем они, поэтому и мнение свое продавливаю чаще.

Вадим учится в Москве в престижном ВУЗе.

Ева тоже умничка, потому что во всех отношениях хорошо вышла замуж. Ей восемнадцать и она беременна. Зять старше своей жены на девять лет. Я рада за них - дочка выбирала мужа «по отцу» да и их с Вадей я тоже родила в неполных девятнадцать…