Куда идти? В этом городе совершенно неуместный вопрос. В Риме, куда ни ткни – везде музей, куда ни дунь – история. Скульптуры, дома, улицы мощеные. Крайне романтическое место. Ходим мы с Моникой, улыбаемся, она что-то стрекочет, я киваю, взял ее за руку. Выпили кофе, чтоб окончательно проснуться, посмотрели на Колизей, Римский Форум. Вижу, нравится ей гулять, но устала уже. Дергает за рукав, как ребенок.

– Идем в кафе! Я проголодалась.

– Есть лучше идея, – отвечаю. – Идем в супермаркет, еды купим, и я тебе приготовлю украинский ужин.

– О! Чудесно!

По дороге к апартаментам нашли мы магазин. Две продавщицы, полячки. Как узнали, откуда я, заулыбались и на свой язык перешли, с украинскими вставками.

– А вы тут как оказались, сестрички? – спрашиваю.

– Работаем уже год!

– Это ваш магазин?

– Ну, почти.

– А мы паломники из Киева. Приехали на Папу посмотреть и исцеление получить от алкоголизма.

Купили бутылку «Джеймсона», итальянского вина, два куриных окорочка, салат и кусок пармезана. Поднялись ко мне в квартиру. Я выгрузил продукты на стол и говорю:

– Я на кухню, а ты тут располагайся!

– Нужно освежиться, – отвечает.

И сразу в душ пошла. Мне это понравилось, но мысли сейчас только о еде. «Ладно, – думаю, – она пока моется, я быстро приготовлю». Налил себе виски для старта, бросил окорочка на сковороду, пока они жарились, налил второй стаканчик.

Она вышла из душа, заходит на кухню, замотанная в белоснежное полотенце. Вся темно-коричневая, а полотенце белое. Ноги очень красивые, немного тонкие в икрах, как у многих африканок, но бедра роскошные.

Встала в проходе, изогнулась так изящно и смотрит дерзким взглядом непокорной пантеры. Я окорочка перевернул, посолил и подмигнул ей. Она подошла и, словно на танец меня приглашает, крутит бедрами, то ли ламбада, то ли сальса, я не разбираюсь. «Я не умею, – говорю. – Только если выпью». И наливаю ей тоже. Дернули по одной, по второй. Поцеловались. Она меня в комнату тянет. «Эй, так не пойдет! У нас окорочка сгорят, знаем, проходили».

Наконец дожарил курицу, положил салат на тарелку, курицу сбоку, натер сверху пармезан. Она увидела и в ладошки хлопает.

– Ты настоящий кулинар!

– Не без того, – скромно отвечаю. – У нас в Украине каждый ребенок может окорочок пожарить. Это тебе не фастфуд ваш. У нас со школы пришел, и поесть нужно основательно, потому что жизнь суровая.

Сели мы есть и под мясо почти прикончили бутылку. Смотрю, она говорить меньше стала, да и я больше на родной язык перешел, надоело на английском. И что интересно, вроде понимает все.

– Ты иди на кровать, а я пока в душ.

Когда я из душа вышел, она уже спала. Прямо так в полотенце завалилась на кровать и сопит, как уставшая лань. Я лег аккуратно рядом и тоже задремал.

Сколько мы спали, опять не скажу, только разбудила она меня, когда уже стемнело.

– Спасибо, Петя, что не приставал ко мне, потому как, если я выпью, то могу контроль потерять.

Тут я погрустнел. Она заметила и рассмеялась:

– Но у нас вся ночь впереди!

5

Пошли мы опять гулять, теперь по ночному Риму. Взяли с собой оставшееся вино и кусок пармезана. Вышли на мост возле Замка Ангела, откупорили бутылку. Стоим, пьем, пармезаном закусываем, вокруг красота, река Тибр внизу бежит, туристы стайками ходят. Прелесть и тепло!

Моника повернулась ко мне и рукой на замок показывает.

– А ты знаешь, почему он в честь Ангела назван?

– Расскажи.

– Во время эпидемии чумы римский папа, не помню, как его звали, увидел на вершине крепости Архангела Михаила, который вложил меч в ножны, что означало конец бедствия, отсюда и произошло название – замок Святого Ангела.